Без подводных камней. Мария ВороноваЧитать онлайн книгу.
уже повернула на проспект, значит, можно и ему выходить.
Миновав сквер, Александр дошел до углового дома и поморщился. Еще два месяца назад здесь была очень душевная разливуха, но теперь в рамках борьбы с пьянством и алкоголизмом ее спешно переоборудовали в соковый бар. Отмыли, покрасили стены в приятный песочный цвет, на прилавок поставили модные стеклянные коробки с соками, вниз – холодильник с мороженым. Хочешь по отдельности бери, а хочешь в виде коктейля «Айсберг». Местные алкаши в шоке, а радуются реформам только восьмиклассницы, которые теперь могут пить коктейли через трубочку, как в иностранных фильмах. И так по всему городу теперь. Распивочные варварски переоборудованы, магазины торгуют только с четырнадцати до девятнадцати, цены подняли, на предприятиях организуют общества трезвости… Даже у них в поликлинике создали, хотя в этом богоугодном заведении пьющий только он.
Возле винного магазина выстроилась длинная пестрая очередь. Стояли и конченые алкоголики, и приличные мужчины в костюмах, и молодые женщины, явно смущенные, что оказались в таком неподобающем для себя месте. Шубников прошел мимо с неким чувством превосходства. Он врач, черт возьми, и если больной, вопреки заветам наркома Семашко, за почти семьдесят лет советской власти так его и не накормил, то должен хотя бы напоить в это нелегкое для страны время.
Тут Шубников вспомнил, что с понедельника идет не на работу, а в суд, где ему вряд ли кто-то что-то поднесет, и настроение испортилось.
Фонтанка сверкала и искрилась под солнцем, легкая рябь волн отражалась на потолке Ирининого кабинета, и казалось, будто это какой-нибудь древний бог раскинул невесомую золотистую сеть, чтобы затянуть в нее незадачливую судью, только что вышедшую из отпуска.
Ирина с грохотом передвинула строку в пишущей машинке, встала, закрыла кабинет и вышла на набережную, решив провести обеденный перерыв на улице.
Вдруг дачный загар благодаря этому продержится на пару дней дольше…
Ирина знала, что смуглость ей идет, и в молодости тратила много времени и сил, чтобы тело приобрело ровный коричневый оттенок, исключая зону трусиков и лифчика, но непременно «без лямок». А теперь загар у нее крестьянский: лицо, шея да руки… Впрочем, и на том спасибо, могли вообще отпуск дать не летом, а в ноябре. Ирина облокотилась на теплую чугунную решетку и глубокомысленно уставилась на пляску искр по черной воде.
– Ах, Ирочка, на что мы тратим нашу жизнь, – вдруг услышала она. Это председатель суда встал рядом с нею.
Ирина улыбнулась.
– Все крючкотворничаем, роемся в бумагах, а солнышко, вот оно, – Павел Михайлович посмотрел в небо и прищурился, – светит всем, и правым, и виноватым.
На это было что возразить по существу, но не хотелось портить момент казенщиной, поэтому Ирина промолчала, закрыла глаза и подставила лицо солнечным лучам и еле уловимому прохладному ветерку с реки.
Послышался шум и плеск волн о гранитный берег – это приблизился экскурсионный