«Союз нерушимый…». Георгий КомиссаровЧитать онлайн книгу.
тоже были люди. – По виду иностранцы. Видно, делегация, – решил я.
На сцене декорации, типа сад летом в поместье, куча людей, крестьяне поют заунывно.
Через десять минут Василиса и я начали откровенно зевать. Я её тихонько подёргал, привлек внимание и указал на дверь, мол «выйдем». Та согласно кивнула, и мы с ней вышмыгнули из ложи.
В комнате за столиком сидел грустный мужик в старорежимном сюртуке.
– Вы кто такой?, – спросил я у него удивлённо.
Тот медленно встал во весь свой немалый рос и принял позу.
– Ну, и что?, – спросила Василиса с вызовом.
Тот стушевался и грустно молвил в рифму:
– «О времена, о нравы. Уж никто не узнает».
– Вы же не Никулин, чтобы Вас все узнавали. Небось поёте тут…, – ответил я ему и прервался, начиная понимать.
– Да, пою. Вернее, пел. Ноооо !, как пел… Не то, что эти, – ответил гордо незнакомец и небрежно махнул в сторону двери, ведущей в ложу, от которой доносились звуки действа на сцене.
– А, что Вы поёте или пели?, – задала вопрос Василиса.
– Ну, из этого, – гость махнул в сторону ложи, – это ария Гремина.
– Ну, так напойте нам, раз Вы такой талант, а то там, мы чуть не уснули, – предложила ему ехидно Василиса.
– За так-с, не пою-с, – с апломбом ответил незнакомец, ещё больше приняв позу гордеца.
– Так, а сколько?, – спросил я с интересом.
– Извольте-с красненькую-с, – ответил с надеждой в голосе певец.
– Это ж сколько в рублях?, – уточнил я.
– Известно-с сколько-с – десять целковых, – ответил тот.
– Огооо, – возмутилась Василиса, – да столько и в ресторане не берут…
Не успела она договорить, как гость вспыхнул от гнева и выпалил:
– Я не кабацкий горлодёр…
Но затем, вроде как что-то вспомнив, говорит спокойно:
– Мне бы хоть на рюмашку или вот хоть сами поднесите, – и кивает на нашу початую «Шустовского».
– Так в чём проблема. Сами бы и налили себе…, – начал я удивлённо, но был прерван его гневным взглядом и отповедью:
– Воровать-с не приучен-с ! Сударь !
И уже более смиренно:
– Ну так, что? Нальёте неприкаянному служителю Мельпомены?
– Вначале спой, – потребовала Василиса.
– А, что петь то?, – спросил он.
– Ну хоть из этого, – она кивнула в сторону дверей в ложу.
И гость с охотой затянул:
«Любви все возрасты покорны,
Её порывы благотворны.
И юноше в расцвете лет, едва увидевшему свет,
И закалённому судьбой бойцу с седою головой.»
– Стоп, стоп, – замахал я руками, останавливая певца.
– Что, не понравилось?, – с опаской, вперемешку с обидой, тот спросил.
– Понравилось, но громко очень, – поторопился я его успокоить и в подтверждение пододвинул к нему полную рюмочку коньяка.
– Что есть, то есть, – сказал он довольно, успокоившись и взяв осторожно