Хач. Ульяна ГицареваЧитать онлайн книгу.
Сильно хорошо в твоя Пицунда?
Тамаз. Только там и хорошо.
Мансур. Хачапур вкусный.
Тамаз. Там не надо хачапур. Там… (делает громкий вдох) и сытый.
Мансур. Грузин тоже твоя Пицунда дышать хочет. Грузин много, им своего воздуха не хватает. Пока ты (передразнивает вдох Мансура) из-за угла грузин тебе: баммм! (Тычет Тамазу указательным пальцем в висок.)
Тамаз (бьет его по руке). Заткнись, а?! У меня отца так. Заткнись, пока я ем – я глух и нем.
Мансур. А я, когда ем, нормальный… А ты грузину стал бы плитку класть?
Тамаз. Нет. Если б грузин нас не разбил, я бы дома сидел.
Мансур (с улыбкой). В Сухуми сидел в кожаный кресел, на фольтсфаген ездил, ногами не ходил?
Тамаз. Не Сухуми, а Сухум. Сухуми грузин Сталин придумал. Не мог сказать сам, всех переделать решил. Я б женился. Много сыновей и дочерей было бы. Растил мандарины, гранаты. Сок, вино делал. Пил бы, дышал бы. У меня дома невеста есть.
Мансур. Фотка есть?
Тамаз достает телефон, показывает.
Хорошая. А мне отец сказал: если русская женщина с тобой пойдет, ее убьют.
Тамаз. Не убьют… хотя не знаю… (Усмехается.) Ты для них слишком грамотный.
Мансур. Я дома лучше всех читал! Отец сказал: они там наркоманы, денег много, еда есть, работать не хотят. Но скажут если, что ты наркоманы, не отвечай. Беги быстро. Я дома лучше всех бегал. Меня первого сюда отправили, хоть я и второй сын. Нас восемь, мама восьмого рожала и – баммм! Все есть хотят. Я думаю, зачем таджичка? Все есть хотят и она захотит. Я думал, русская. На танцы хотел идти. Танцевать хотел. Не пустили, сказали «черный». А какой я черный? Душа-то белый. Аллах говорит, только у души цвет есть.
Тамаз. Да не говорил такого Аллах.
Мансур. Не говорил, так должен был говорить! Аллах же не знал, что Мансуру из-за цвет танцевать нельзя!
Тамаз. Кто в Аллаха верит, тот таких слов не говорит. Аллах тебе не начальник, чтоб ему жаловаться.
Мансур. Это тебе Аллах чужой! Я могу! Ты – нет! Я на тебе крест видел. Это ты в русского переделался? Да? Тамаз?
Тамаз. Мой крест. Подарок. Не твое дело.
Мансур (серьезно). А… Два бога получается. Аллах ночью спит, так тебя Иисус охраняет. Но боятся тоже двух богов нада. Боишься? А я вот не боюсь баммм. Отец сказал: у Аллаха все записано в книге, в какой день и в какой час тебе баммм. Книгу ж не переписать. Я и не боюсь. Я боюсь осень.
Тамаз. Очень?
Мансур. Нет, боюсь: осень придет, потом зима. Работа кончится, денег мала. Невеста не достал, домой нада денег слать. Чё делать будем? Плитка кончится. За снег мала денег дают.
Тамаз. Я думал. Знаешь такое банан?
Мансур (кивает). Ел.
Тамаз. Не, из резина. На нем верхом по воде едут. Сделаем его и будем катать всех.
Мансур. Я тебе говорю – зи-ма! Зимой тут воды нету. Тут тебе не Пицунда. Да? Тут зимой дышать никак. Тут зимой воздух стоит, как плитка.
Тамаз. Мы по льду сделаем. У меня лодка есть из резина, надуем. Привяжем веревкой к мотоциклу и по льду будем катать всех в лодке.
Мансур.