Моя театральная жизнь. Эдвард РадзинскийЧитать онлайн книгу.
другой опус, про ткачиху с «Трехгорки»… как ее по батюшке… для нас велик. Так что возьмите сей опус и суньте его в ж… -с.
Я тщательно проверял свои опусы. Я очень боялся допустить ошибки в фамилиях передовиков. Но заведующий успокаивал меня:
– Не волнуйся. Если мы вставим в твои опусы матерное слово, все равно никто не узнает… нас ведь никто не читает.
Но читал я. Каждое утро я мчался к газетным стендам – считать, сколько опубликовано моих строчек; сколько я за них получу.
«Ну не могу я этого прочесть!»
И свершилось! Подпольная слава помогла! Однажды мне позвонили из Радиокомитета и предложили инсценировать для радио роман, который получил тогда Государственную премию.
С каким восторгом я согласился!
Роман оказался о Гражданской войне. Это был обычный тогдашний графоманский роман на нужную тему, написанный одним из секретарей Союза писателей. При этом роман был необыкновенной толщины.
Назывались подобные сочинения: «секретарская проза».
Я пролистал его и пошел на встречу с автором.
Как и положено, жил он в писательском доме. Хозяин встретил меня в халате. Мне дали чай с бубликами.
Он задал мне несколько вопросов. Я отвечал уклончиво. И он грозно сказал:
– По-моему, вы не читали моего романа. Идите! Идите и прочтите мою книгу! Книгу, которую вам поручили инсценировать!
Я честно прочел треть. Но осилить роман до конца было выше моих скромных сил. И, пробежав глазами остальное, опять отправился к нему.
Он вновь встретил меня в халате. Но чай на этот раз был без бубликов. Он сразу начал с расспросов. Спросил меня о судьбе героя-командарма.
Я рассказал. После чего он поинтересовался некими любимыми им деталями. Они оказались для меня непосильными.
Он сказал:
– Идите и читайте мою книгу!!
Я был почти, как его командарм. Я совершил подвиг – прочел необъятную графоманщину до половины. И остальное внимательно просмотрел. Мне очень нужны были деньги.
… Он сидел в ненавистном мне халате. Мне не дали чая. Я не успел сесть, когда он сурово спросил меня о судьбе какой-то девушки по имени Клава.
Я понял, что погиб. Но решил нагло отвечать. Там вроде была какая-то очень героическая девушка. И, когда я вдохновенно начал, он сказал:
– Никакой Клавы там нет вообще. Вы опять пробежали мой роман – мой труд! Вы в третий раз так и не прочли!
И тут совершенно неожиданно для себя с криком… «Ну не могу я этого прочесть!» – я бросился прочь из комнаты.
Он написал гневное письмо в Радиокомитет. И оно мне очень помогло.
И оно свершилось – чудо!
Мне позвонил настоящий кинорежиссер. И это был не просто кинорежиссер. Теодор Юрьевич Вульфович был автором очень известного тогда фильма «Последний дюйм».
Оказалось, не ведая о том, я поднимался по ступенькам славы. История моих тщетных походов к секретарю-ромаиисту, наивно-подробно рассказанная им в негодующем письме, мой отчаянный