Дyxless 21 века. Селфи. Сергей МинаевЧитать онлайн книгу.
в героях, и про творческие планы?
С десяток человек поднимают руки, вызывая зубовный скрежет. Встреча медленно, но верно переваливает экватор моего терпения.
– Спасибо, – говорю, – на эти вопросы я уже отвечал в Казани, Питере и, по-моему, в Ростове. Что-то еще?
– Почему у вас нет собаки? Не хотите какую-нибудь болонку завести? Это сейчас так модно! – Жизнерадостная тетка в берете.
– Мне не везет с суками, – цежу сквозь зубы.
Боковым зрением отмечаю суету в зале. Какой-то журналист опоздал и теперь пытается переместиться с «галерки» в первые ряды. Он, словно краб, бочком-бочком движется между стоящими в проходе людьми, разгребая их угловатыми плавательными движениями клешневидных рук, пару раз вызывает недовольные шиканья, протискивается между сиденьями третьего ряда, потом второго, замирает. Видит лежащую на крайнем стуле первого ряда дамскую сумку, устремляется туда, садится, берет сумку в руки.
Заросший бородой до кончика носа, весь какой-то взъерошенный и абсолютно несуразный с этой дамской сумкой на коленях. Сперва вертит по сторонам головой, будто в страхе, что кто-нибудь вот-вот прогонит. Потом, видимо успокоившись, утыкается взглядом в меня. Замерев, изучает сквозь очки с невероятно толстыми стеклами, периодически поправляя свободной клешней прическу. Натурально – волосатый краб.
– Для вас человек по сути своей зол или добр? – продолжает «берет».
– Для меня человек по сути своей фальшив. Про него нельзя сказать, зол он или добр. Болонка из вашего предыдущего вопроса хотя бы искренняя.
– А что по поводу критики? Переживаете, читаете рецензии на свои книги? – Известный в узких кругах литературный критик. Писал рецензии, кажется, еще на Шолохова.
– Критики? – Я растерянно оглядываюсь. – Я не перестал ее читать. Видимо, рецензии стали реже выходить. Вы вот давно не радовали. – Посылаю ему улыбку класса «земля-воздух». Цели не поражает, но эффект оглушительный.
– Вам нравится то, чем вы занимаетесь? Нет усталости от повторяющихся тем в передачах? Ощущения, что все уже сказано? – оживает «краб».
– Нет, – вру, – я обожаю свою работу. И, поверьте, есть еще много тем, о которых я хотел бы написать. Главная проблема – нехватка времени.
– А творчество Камю вам нравится?
– Безумно, – опять вру.
– Как вы думаете, зачем вам все это дано?
– Кем дано? Что дано? – Кажется, в нем есть что-то неуловимо знакомое. Голос?
– Умение писать книги, делать телепрограммы, влиять на умы. Дано… Богом… или судьбой. Как вам больше нравится. – «Краб» жестикулирует, помогая себе сформулировать точнее.
– М-м-м… сложно сказать. – Где-то я видел эту постановку руки или эту часть лица, между очками и бородой. Хотя, однажды увидев человека в такой натуральной «балаклаве», я бы точно не забыл.
– А вы попытайтесь, – говорит он с легким нажимом.
– Возможно, где-то находилось несколько гектаров больного леса, который человеку нужно было переработать в бумагу. Может быть, в этом и был замысел судьбы? А что касается