Сибирь-медвежья сторонка. СарматЧитать онлайн книгу.
старины клятву стрельцов и ратников называли ротой.) Царь неспешно прошествовал в палату, охрана заняла своё место по бокам двери. Захар Иванович, подражая царю, тоже проследовал в палату скорым шагом и молвил с поясным поклоном:
– Ладно ли почивал, надёжа-царь Алексей Михайлович?
– Да всё хорошо, Захар Иванович, спасибо на добром слове, – ответил царь и милостиво улыбнулся дьяку, а затем продолжил: – Помнишь ли ты, Захар Иванович, чернеца, с которым я беседовал месяца два тому назад здесь же?
– Да-да-да, припоминаю, царь-батюшка, его звали Никоном. – И Захар Иванович начал вспоминать.
В 1646 году Никон прибыл в Москву по делам монастыря, в котором он был игуменом. Его представил молодому царю Алексею Михайловичу князь Голицын. Захар Иванович при этом присутствовал, благо тайн у царя от него не было. Да и было тогда царю всего семнадцать лет. Игумен Никон настолько приглянулся юному государю своими ласковыми речами, что он решил оставить его при дворе и назначил на должность архимандрита в московский Новоспасский монастырь. Прошло совсем немного времени, и благодаря царскому фавору Никон стал митрополитом Новгородским. Хорошо делать карьеру, когда царь к тебе расположен! А сейчас шёл 1651 год, царь снова заскучал без своего фаворита, а главное, без его весёлых и прелестных речей.
– Что ж, Захар Иванович, снаряди-ка ты посольство в Новоград, пусть привезут в Москву ихнего митрополита Никона. Давно я его не видел, что-то меня без него скука одолела. Сказывали мне, что патриарх-то наш Иосиф совсем слаб стал здоровьем. Не дай бог, преставится, а замены нетути, готовить надо замену-то самим, пока попы её не приготовили. Мы их, конечно, переубедим, но с ними тяжеленько разговаривать: наместниками Бога чувствуют себя при церквах. Охо-хо, грехи наши тяжкие… Что молвишь, Захар Иванович?
– Дык а чего я могу молвить, царь-батюшка? Завтрева же с утра велю снарядить посольство в Новоград за Никоном ихним.
Спустя две недели новгородский патриарх Никон не только каждый день беседовал с царём Алексеем Михайловичем в присутственной палате, но и к трапезе царской был допущен. Иногда к ним присоединялся князь Голицын.
Накануне Паски в царской трапезной собралась тёплая компания: царь Алексей Михайлович, Никон, без пяти минут новый патриарх Русской православной церкви, боярин Голицын, стольник боярин Шереметьев и окольничий Захар Иванович Думнов. Каким-то образом его первое звание постепенно превратилось в фамилию. Частенько даже царь обращался к нему за советом – может быть, поэтому.
Великий пост накануне Паски был строг, но стол царский ломился от яств. Мясо нельзя было есть в пост, но на столе стояли два блюда с бобрятиной. Из-за покрытого чешуёй хвоста бобр в те времена не считался мясом, но и к рыбе его не относили. А бобёр – животное очень вкусное, да и ест только траву и веточки. Лукавили люди, но голод не тётка, и бобров поедали в пост сотнями. Ещё на столе стояли солёные грибы всех мастей и другие разносолы. Орехи, тоже разных видов, были насыпаны в миски с опупком