Елизавета и Фридрих Великий. Леопольд фон Захер-МазохЧитать онлайн книгу.
чтобы иметь возможность извлекать выгоду из ее суеверных предрассудков и деньгами переманивать на свою сторону наиболее влиятельные фигуры из числа русского духовенства, в особенности духовника царицы. С помощью такого средства было, к примеру, достигнуто особое разрешение и согласие Синода на задуманное бракосочетание великого князя престолонаследника с принцессой Цербстской. В качестве проверки, насколько далеко он может зайти в своих действиях, он хочет сослаться на то, что, когда на днях созывался большой совет по вопросам взаимоотношений со Швецией, генерал Романцев и генерал-прокурор были сперва им лично проинструктированы о том, что им надлежало там говорить. И по завершении тайного совета они сообщили ему весь ход заседания вплоть до мельчайших подробностей».
В другом письме де ля Шетарди пытался защищаться, когда французский министр Амелот упрекнул его в том, что он до сих пор ничего существенного не добился. «В том нет его вины. Уже в то время, когда нужно было осуществить свержение нынешней императрицы, он доносил, что ничего нельзя будет сделать без постоянных денежных затрат. Несмотря на это, долго не решались потратить даже пять тысяч дукатов, которые тогда настоятельно требовались принцессе Елизавете, и он, почти до последнего часа, был вынужден только ласкать ее слух сладкими речами и обещаниями. Сейчас его снова заставляют, как и тогда, торчать без дела. Другие дворы умеют лучше расходовать деньги, и барон фон Мардефельд доверительно сообщил ему, что когда его король первый раз вступил в Силезию, он тряхнул в Петербурге мошной на добрые сто пятьдесят тысяч рублей, лишь бы отвратить этот двор от поддержки королевы Богемии и Венгрии. Более того, его поэтому даже нельзя ни в чем обвинить, когда все идет не так гладко, как это частенько видится, ибо здесь он имеет дело с женщиной, на которую решительно нельзя положиться. Еще будучи принцессой, царица не стремилась приобрести никаких познаний и идей, а став царицей и того менее, и внимание уделяет только тому, что в правлении есть для нее приятного. Поэтому она целый день только тем и занимается, что выдумывает любовные связи, сидит перед зеркалом, наряжается и забавляется детскими пустяками. Она может в течение нескольких часов вести беседу о какой-нибудь табакерке или мушке. Когда же кто-нибудь, напротив, заводит разговор о чем-то серьезном, она обращается в бегство. Чтобы избавиться от всякого стеснения и иметь возможность действовать безо всякого удержу, она сколь возможно избегает общения с людьми образованными и порядочными и находит зато величайшее удовольствие, когда в отдельной беседке или в ванной комнате вокруг нее теснится не только ее прислуга. Лесток, правда, опираясь на влияние, оказываемое им на нее уже долгие годы, время от времени еще позволяет себе взывать к ее совести, однако то, что при этом входит у нее в правое ухо, тут же снова вылетает через левое. Ее ленивая беззаботность настолько всеохватна, что если сегодня ей, казалось бы, указали правильный путь, уже назавтра она снова идет на