Эрлик. Андрей ЗыковЧитать онлайн книгу.
на узкой приграничной полосе, обрамляющей опушку. В годы Великой Отечественной войны сюда пробились некоторые части квантунской армии, распылили на границе леса что-то вроде химического оружия – тайной разработки японских империалистических ученых-химиков, скорее всего, весьма несовершенной, но достаточно точной, позволяющей открыто заявлять: «Смерть от химического заражения ждет вас именно через 12 шагов по опушке, не через 11». После 1941 года японскую армию ждал регресс, как и всю их военную науку, она была просто очень несовершенной. Гитлеровская Германия никогда не поделилась бы с ними своими военными тайнами и научными секретами, если у нее они были. Японский научный взлет к высотам знания начался уже после войны, после ее капитуляции, после 1945 года. Таким образом, оружие если и могло явиться источником смерти, то сейчас им уже не является, но некоторые соединения в почве, вообще в биополе остались – они и убивают до сих пор мелкую живность: ящерок там различных, насекомых, маленьких птиц. Вот их там и не видно, и даже не слышно. Крупные животные сторонятся этого места из-за генетической памяти, помнят, что 35–40 лет назад здесь было опасно. А люди привыкли попросту, человеческий организм упрямо и последовательно приспосабливается к чужеродным средам незаметно для самого себя. Возможно, несколько местных в годы войны здесь умерло. Но никто так и не догадался отчего – химическое заражение ведет себя коварно, часто не дает себя обнаружить. А Советская власть после победы всё узнала, подробно и тайно изучила, поняла, что для жизни людей опасности, в принципе, нет – сажать в лесу съестное никто не будет, да и не вырастет ничего. И засекретила свою находку. Ну, я утрирую. А нам туда нельзя заходить, потому что в нашей одежде, которая не похожа ни на одну другую и является первой и уникальнейшей в мире, имеются химические соединения, которые не должны вступать в реакцию с остающимися парами от этого оружия. В противном случае нахождение в этой полоске леса грозит нам потерей невероятно дорогого снаряжения и, возможно, нашего здоровья и жизней.
– Необычайно интересная история, Аня! У вас значительно интереснее, чем у меня.
– Да ладно, я ее придумала в то время, когда слушала вашу, без нее не появилось бы моей. А вы не думаете, Ким, что наша экспедиция вполне может быть даже интереснее, чем мы ожидаем и чем ожидает наше руководство. Конечно, и мы, и они готовы ко всему, но всё-таки.
– Это вполне может быть… В особенности, если учесть то, что мы здесь в эти месяцы должны вовсе ничего не делать. А на самом же деле все, думаю, что и вправду все, переживаем то, что никогда прежде не переживали, открывая всё новое и новое с каждым мигом – море новых знаний, впечатлений, предметов для размышлений, воспоминаний и чувств.
– И правда! Иной раз мы заново обретаем реальность на краткий миг, в наших мечтах и воображении, из которого к нам приходит нечто чудесное. Например, в боязни темноты. С самого детства, засыпая на одном боку в детской комнате, мы привыкаем к ощущениям