Признание… II. Учебное пособие для начинающих гетер. Евгений ЛиманскийЧитать онлайн книгу.
Из чего я делаю вывод, что, он хоть и принял жестокое решение, подписав сам себе приговор, где-то в глубине души он надеялся на чудо до самого конца. Что ж, spem, si supremum morienti, надежда умирает последней.
Ещё одно замечание под конец этого уже затянувшегося предисловия. Алекс, и вы это заметите ближе к концу, в своих рассуждениях часто использует местоимение «мы». Как я понимаю, произошло это в результате осознания того, что он в моём лице будет иметь верного соратника и соавтора. Я тоже буду временами использовать «мы». Но только в тех случаях, когда наши с Алексом мнения по какому-то конкретному вопросу полностью совпадают.
И, пожалуй, ещё одна цитата, на этот раз из «Идиота». Тут я совсем ещё не пойму зачем, но мысль настолько глубокая, что с ней просто надо разобраться именно применительно к нашему повествованию. Даже если разобраться не получится, то пусть остается. У меня рука не поднимается удалить такую красоту.
15 копеек от Евгения
Как я не бился, но прямой связи текста с этой замечательной цитатой не обнаружил. Но я сам настолько восхищен и покорен красотой и глубиной мысли Фёдора Михайловича, что у меня тоже не поднимается рука ее удалить. Тогда путь один, найти эту связь в третьей части. А если не получится, то все-равно пусть остается. И если «вишенка на торте» выглядит слишком самонадеянно по отношению к данному тексту, то пусть хотя бы как «жемчужина в сору». По отношению к самой цитате это в любом случае справедливо.
– Именно, именно так, – вскричал князь, – Великолепнейшая мысль! Именно «от скуки, от нашей скуки», не от пресыщения, а, напротив, от жажды… не от пресыщения, вы в этом ошиблись! Не только от жажды, но даже от воспаления, от жажды горячешной! И.… и не думайте, что это в таком маленьком виде, что можно только смеяться; извините меня, надо уметь предчувствовать! Наши как доберутся до берега, как уверуют, что это берег, то уж так обрадуются ему, что немедленно доходят до последних столпов; отчего это? Вы вот дивитесь на Павлищева, вы всё приписываете его сумасшествию или доброте, но это не так! И не нас одних, а всю Европу дивит в таких случаях русская страстность наша: у нас коль в католичество перейдёт, то уж непременно иезуитом станет, да ещё из самых подземных; коль атеистом станет, то непременно начнёт требовать искоренения веры в бога насилием, то есть, стало быть, и мечом! Отчего это, отчего разом такое исступление? Неужто не знаете? Оттого, что он отечество нашёл, которое здесь просмотрел, и обрадовался; берег, землю нашёл и бросился её целовать! Не из одного ведь тщеславия, не всё ведь от одних скверных тщеславных чувств происходят русские атеисты и русские иезуиты, а и из боли духовной, из жажды духовной, из тоски по высшему делу, по крепкому берегу, по родине, в которую веровать перестали, потому что никогда её и не знали! Атеистом же так легко сделаться русскому человеку, легче чем всем остальным во всем мире! И наши не просто становятся атеистами, а непременно уверуют