Усадьба ожившего мрака. Татьяна КорсаковаЧитать онлайн книгу.
парнями все в порядке? – Хотелось спросить о разном, а вот спросил о том, что было самым нормальным и самым привычным из всего происходящего.
– С Севой нормально, а Митяй… – Гриня открыл глаза. В глазах его была боль и не было упыриной черноты. Ногти, кстати, тоже были самые обыкновенные, лишь с черной каемкой грязи. Влас успел разглядеть эту каемку в свете красного огонька папиросы. – Митяй потерял много крови.
– Как?
– Так! – Сказал Гриня и скрежетнул зубами. Крепкими, белыми – не упыриными. Кажется.
– Его покусали?
Гриня кивнул.
– Ты?
– Охренел?! – К скрежету добавилась не злость даже, а ярость пополам с обидой. – Я его отец, и вообще я никогда…
– Никогда – что?
– Никогда – никого! Ну, пораскинь мозгами, похож я на тех с полянки? Хочешь зубы тебе свои покажу?
– Не надо.
А мозгами он уже давно раскинул. Что-то не укладывалось происходящее в голове.
– Ты видел, как Зверобоя порвали? – Гриня не спрашивал, Гриня знал, что видел, поэтому Влас даже отвечать не стал. – Ты видел, как они действуют? Как зверье. Голодное, безмозглое зверье.
– А ты не такой?
– А я не такой. Пацаны живы. Ты, Влас, жив. Вот и скажи, такой я или не такой?
– Из тебя больше десятка пуль Зосимович достал. И все удивлялся, как такое может быть! Это ты уже тогда, выходит?..
– Выходит так.
– Это в Гремучем ручье, да? – Вот Влас и спросил то, что все время хотел спросить. – В усадьбе тебя таким… сделали?
– Почти. В лощине. Попался я… как кур в ощип, попался, товарищ командир. Прямо в лапы одному из них. Думал, все – конец мне. Думал, сдохну. Да что там – думал! Боженьку молил о смерти! Да только, похоже, отвернулся боженька от таких, как я. Вот, видишь, до сих пор землю топчу.
– И что теперь? – Глупый вопрос, почти детский. – Как ты со всем этим… – И ведь слов правильных не подобрать.
– Что я жру, ты хотел спросить? – усмехнулся Гриня. – Не закусываю ли безвинными младенчиками?
Влас молчал. Что на такое сказать?
– В отряде твоем никто не пропал, не захворал?
– Нет. – Влас понимал, к чему клонит Гриня.
– И с… Лидой все хорошо?
– Насколько мне известно. Ладно, Гриня, рассказывай, как есть. Меня уже, кажется, ничем не удивить.
– Зайца сожрал, – сказал Гриня шепотом. – Когда совсем невмоготу стало, вот тогда и закусил безвинным.
– Зайцем закусил?
Кто бы мог подумать, что от этого вот дикого признания ему станет легче на душе! Заяц – это тебе не младенчик.
Гриня в ответ молча пожал плечами. Папироса догорела, опалила кожу жаром. Влас разжал зубы, носком сапога загасил бычок.
– А потом сразу отпустило. Веришь, в глотку тебе впиваться мне совсем не хочется. Ни с голодухи, ни вообще.
Как ни странно, а Влас верил! Может, от безвыходности ситуации, а может, от дикости всего происходящего. С упыриной Грининой сутью они как-нибудь разберутся. Ведь сам Гриня до сих пор умудрялся разбираться. Сейчас