Личности в истории. Сборник статейЧитать онлайн книгу.
все в нем, и он развертывает все, поскольку он во всем» (D.I. II, 107).
Абсолют Кузанский уподобляет точке, которая в процессе развертывания порождает линию, поверхность и объем. Точка содержит в себе все формы видимого мира; и так же, как точка развертывается в объекты, единица развертывается в числа. Вселенная в целом является результатом развертывания Бога «изнутри наружу». В этом аспекте, мир, хотя и не является Богом, не есть нечто отличное от Бога.
Возвращение мира к Богу есть свертывание мира, возвращение вовнутрь.
Отрицательная и положительная теология
Идея Бога остается наиболее широким и сложным понятием как религиозной, так и философской мысли этого времени.
Бог одновременно мыслится далеким и близким, страшным и милосердным, непознаваемым, премудрым и предобрым, самым совершенным существом в религиозной сфере.
Если в христианской философии времен патристики важную роль сыграли учения Платона, Плотина и Филона Александрийского, в которых Бог понимается как Единая, трансцендентальная реальность, то в схоластической философии, которая в течение средневековья должна была понять и обосновать истинность священных писаний, идея Бога приобретает интеллектуальную окраску.
Таким образом, мы одновременно встречаем элементы отрицательной теологии, которая отвергает и не воспринимает никаких атрибутов, приписываемых Богу, и элементы положительной теологии, где представления о Божестве включают в себя абсолютизированные атрибуты как человека, так и природы, в силу чего Бог мыслится как сверхличность, вездесущая и всемогущая, которая создает из ничего мир, оставаясь при этом трансцендентальной.
Как говорит Кузанский, «теология отрицания настолько необходима для теологии утверждения, что без нее Бог почитался бы не как бесконечный Бог…» (D.I., I, 86). Кузанский отрицательно относится к присущей схоластике тенденции фиксировать и определять те или иные признаки божественного начала. Такой подход вместо того, чтобы возвысить Бога над творениями, ставит его в зависимость от творений.
Утвердительные имена подходят Богу лишь с точки зрения творений, с точки зрения существующего. Качества, присущие творению, мы проецируем на Бога, с развернутого – на свернутое.
Утвердительные имена, приписываемые Богу, умаляют его, и они всегда приписываются ему по отношению и с точки зрения сотворенного, где все имеет свою противоположность. Называя Бога истиной, мы подумаем и о лжи, называя его добродетелью, в рассудок приходит мысль и пороке.
Любое высказывание о Боге может быть только метафоричным и никак не может служить сколько-нибудь твердым основанием знания. Не важно, как мы называем Бога, важно понимать, что эти термины являются лишь символами бесконечности. Единый Бог – это не столько объект той или иной положительной религии, сколько понятие межрелигиозное, присущее вере любого народа, а различные наименования Бога, в особенности языческие, определялись не столько признаками творца, сколько признаками его творений. В аспекте