Катарсис. Даниэль Зеа РэйЧитать онлайн книгу.
Пойдем.
– Харди еще раз осмотрелась, чтобы запомнить расположение своей комнаты.
Они спустились вниз и вышли из жилого отсека в другой туннель. Шли недолго и почти не плутали. По дороге к ним стали присоединяться люди из других туннелей. На Харди они внимания особого не обращали. Не то не знали, кто она такая, не то делали вид, что не знают. Хард заметила, что лысых среди этих людей было достаточно много. А потом она услышала детские крики. Харди остановилась. Ети притормозила и улыбнулась ее замешательству.
– Взрослые вырастают из детей, – улыбнулась она.
– И как у вас тут с рождаемостью? – Харди пошла вперед.
– С рождаемостью у нас все в порядке. А вот со смертностью детей настоящая беда.
Харди и Ети вышли в огромный зал. Люди из разных туннелей выходили туда же, выстраиваясь в извитую очередь на раздаче еды. Они не толкались, не ругались. Спокойно беседовали друг с другом, смеялись, брали железные тарелки, ложки и двигались вперед. В столовую влетели дети. Радостные крики. Счастливые лица. Дети разных возрастов бросились врассыпную. Они подходили ко взрослым, обнимались с ними и встраивались в очередь. Женщины с черными повязками на руках прикрикивали на тех из них, кто вел себя особенно громко. Харди почувствовала дурноту. Совсем маленьких здесь не было. Скорее всего, их кормили в другом месте. А вот детей лет от пяти до десяти было очень много. Старше десяти лет было вполовину меньше. И совсем мало подростков. Слишком мало подростков. Внешне – обычные нормальные дети. Вот только не все в них было нормальным. У многих протезы заменяли руки и ноги. Эти дети были жертвами войны. Этих детей война покалечила.
Где правда? Какая она – правда? Эти дети рождены десятком фертильных женщин, удерживаемых в плену и насилуемых до тех пор, пока у них не появится новое пузо? Эти дети – кровные братья и сестры, обреченные на гибель от болезней, наследуемых генетически? Харди показывали записи нападений на подобные базы, записи освобождения плененных фертильных женщин и мужчин. Во время войны Харди не занималась освобождением детей. Она убивала противников на поле боя, и все они были взрослыми людьми.
Взгляд метнулся в сторону. Беременная женщина. Она стояла в очереди рядом с каким-то мужчиной и смеялась. Мужчина наклонился, поцеловал ее в губы и погладил круглый живот. Взгляд метнулся в другую сторону. Еще одна беременная. Вокруг нее вилось трое маленьких детей, очевидно, погодок. У одного из них был протез руки. Самодельный, сделанный кое-как. Еще одна беременная в очереди. Мужчина и ребенок рядом с ней. И еще одна. И снова.
У Харди закружилась голова, и она присела за один из пустующих столов. Ети присела рядом с ней.
– Что они рассказывали тебе о нас, Триоза? Что мы изверги? Что все мы кровные родственники? Что мы удерживаем фертильных женщин и мужчин в плену, чтобы плодить новое поколение?
– Если это не так, зачем им врать? – обратилась к ней Харди.
– Действительно, Триоза, – улыбнулась Ети, – зачем им врать?
– Эти дети больны? – спросила Харди, ближе наклонившись