Наречённый для ведьмы. Валентина Георгиевна ПанинаЧитать онлайн книгу.
собрался нанести второй сокрушительный удар монаху в челюсть, вдруг его руку вывернуло, и пол ушёл из-под ног. Все закрутилось перед глазами, померкло на мгновение, а потом он открыл глаза. Под спиной жесткий, холодный пол, а над ним склонились два монаха.
Монах, держась рукой за горло, с силой пнул Светозара по рёбрам, второй тоже подключился, чтобы отомстить за свою челюсть. Монахи пинали его с двух сторон. Светозар, молча, переносил болезненные удары в живот и по рёбрам, он не хотел перед ними показывать свою слабость, только корчился от боли. Монахи решили, что послушнику преподали хороший урок и пока с него хватит, перестали его пинать. Светозар лежал, скрючившись, прижимая колени к животу.
– Отбегался, нехристь? – воскликнул монах, с опухшей челюстью, у ног которого лежал Светозар, пытаясь прийти в себя.
– Никишка! Неча с ним разговаривать! Прибить бы гада! – шёпотом возмущался монах, держась за горло.
Монахи прижали его к полу, выкрутили руки и обмотали их верёвками, потом связали ноги. Подняли, поставили на ноги и Петруха, держась левой рукой за горло, правой размахнувшись, ударил Светозара в лицо. Светозар отлетел к двери, ударившись головой о косяк, сполз на пол и остался лежать.
– Ты его не убил, случайно, Петруха?
– Да убил бы с радостью, но батюшка Алексий требовал привезти его живым! Да и правильно, пусть ответ держит за свои поступки.
– Он не шевелится! – Никишка подошёл и наклонился над Светозаром.
– Да, не переживай за него, он здоровый, как лось. Ничего ему не будет от одного удара.
– Собираемся, поехали в монастырь. – Никишка повернулся к мужчине, который всё это время с лучиной стоял в стороне, – спасибо за хлеб, соль, хозяин.
Светозар очнулся, оглядел комнату и снова закрыл глаза. Им овладело равнодушие к происходящему.
– Помощи ждать неоткуда, – думал Светозар, – если живым довезут в монастырь, то игумен вывернет руки, но заставит подписать дарственные бумаги на имение и земли, а потом сожжёт в назидание всем. Бажена жалко, не переживёт старик, помрёт с горя. Он единственный, кто у меня остался в этом горестном мире. Господи! И Ты это называешь справедливостью? Нашёл, кого наказывать! Сироту!
– Никишка! Давай переночуем, а утром отправимся в монастырь, порадуем батюшку Алексия, – сказал Петруха, снимая клобук и тяжело усаживаясь на лавку.
– Нет, надо прямо сейчас ехать! Завтра к вечеру будем в монастыре, – жёстко сказал его напарник.
– Теперь торопиться некуда, нехристь у нас в руках, – ответив Никишке, Петруха сел на лавку.
– Поедем сейчас! – жёстко сказал Никишка. – Я пойду, оседлаю коней, а ты тут присматривай за беглецом.
– Чё за ним присматривать, он связанный, никуда не денется, – Петруха, зевая, завалился на лавку и закрыл глаза.
Монах ушёл в конюшню. В избе наступила такая тишина, что слышно, как муха жужжит, летая в кругу света лучины над столом. Хозяева ушли