Вьетнамские каникулы. Необязательная встреча. Герман Иванович КирсановЧитать онлайн книгу.
нами, не разрешая даже провожать.
Так совпало, что в период наивысшей возбудимости любовью и коньяком, я занимался реставрацией столетней библии. Удивительно, но, несмотря на то, что мною уже была прочитана не одна сотня книг, ни Ветхий, ни Новый Завет я не читал. Даже нескольких страниц с малопонятной дореформенной орфографией мне хватило, чтоб попасть в плен самой Великой из всех написанных на Земле Книг. Чтоб не мучиться с ятями и фитами, я нашел в запасниках современную библию и начал ее изучение. Библейские истории настолько потрясли меня, что у меня возникло нереальное проектирование образов героев Священного Писания на окружающих меня людей. Мир разделился на Иуд и Апостолов, на фарисеев и убогих калек. Мозг возбужденный безответной любовью и алкоголем рисовал картины похлеще полотен Караваджо и Веронезе. Перед глазами пробегали, как реальные, события от битвы Давида и Голиафа, до распятого на кресте Спасителя.
Окружающие почувствовали во мне еще одну перемену, потому как скрыть мои горящие глаза было невозможно. Нет, я не стал одномоментно религиозным фанатиком, но во мне что-то внутри загорелось или точнее сказать затлело.
Оля видела, что со мной творится и, понимая, что дальше так продолжаться не может, решилась на серьезный разговор. Шел второй год моих ухаживаний. Пора уже было расставлять все точки над «и».
После работы, по инициативе Оли, мы встретились на ближайшей к библиотеке лавочке.
Была весна. Пели птички, цвели деревья, гуляли люди. Мир оживал после зимнего сопора. Грустить никому не хотелось, но судя по серьезности объекта моих воздыханий, радости мне в тот день не полагалось. Да собственно не нужно было быть провидцем, чтоб понять, о чем пойдет разговор.
Из красивых уст дипломированного филолога полилась размеренная, благопристойная речь. Смысл всего, хоть и красиво сказанного, сводился к тому, что я Оле нравлюсь, но её духовный учитель не советует ей со мной встречаться. Что за духовный учитель, и какие духовные практики не позволяют нам быть вместе, не уточнялось.
Всё было очень логично. За несколько лет до Оли у меня случился роман с одной из работниц библиотеки, как следствие клеймо – «Дон Жуан», а после «лечения» коньяком прилепился еще и ярлык алкоголика. Если прибавить к этому мою небогатость и почти десять лет разницы в возрасте, то получалось, что шансов у меня не было.
Я пытался убедить Олю, что я гораздо лучше, чем обо мне говорят. Что коньяк начал пить, потому что немели пальцы, а служебный роман просто эпизод, временное увлечение! Но любимая мне толи не верила, толи не хотела мне верить.
«Оставь, меня пожалуйста и больше не беспокой!» – произнесла она напоследок, опустив свои красивые зеленые глаза на холодный асфальт тротуара.
Минуту мы сидели неподвижно. Затем Оля встала и пошла. Я был не в силах даже смотреть ей в след. Возникло ощущение, что книга закончилась. Жалко, что автор решил написать такой нерадостный финал, но увы, что написано, то написано.
В