Тайная лавка ядов. Сара ПеннерЧитать онлайн книгу.
у меня теперь получается. Госпожа, должно быть, тоже это заметила, потому что одобрительно закивала.
Потом она отложила лист и взяла книгу. Спросила, понимаю ли я какие-то слова, и я покачала головой. Тогда она показала мне слова покороче – она, воз, лук – и объяснила, как из буквы получается звук и как слова, выстроенные на бумаге, могут передать мысль, рассказать историю.
Как чародейство, подумала я. Оно было всюду, стоило только присмотреться.
В тот день в гостиной у нас был первый урок. Первый из бесчисленных уроков, иногда дважды в день – потому что болезнь моей госпожи, которую я заметила в конторе по найму, ухудшилась. Руки у нее так дрожали, что она уже не могла сама писать письма, и ей нужна была для этого я.
Время шло, я работала в кухне все меньше и меньше, и миссис Эмвелл часто звала меня к себе в гостиную. Остальная домашняя прислуга приняла это скверно, Салли – хуже всех. Но я из-за этого не тревожилась: моей госпожой была миссис Эмвелл, а не Салли, и разве могла я отказаться от конфет с ганашем, и лент, и уроков письма в гостиной у камина?
У меня ушло много месяцев, чтобы научиться читать и писать, и еще больше, чтобы выучиться говорить не как деревенская девчонка. Но миссис Эмвелл была чудесной учительницей: ласковая, с мягким голосом, она брала мою руку в свою, чтобы рисовать буквы, и смеялась со мной, когда перо срывалось. Вся тоска по дому исчезла; мне стыдно признаваться, но я не хотела больше видеть ферму, никогда. Я хотела остаться в Лондоне, в великолепной гостиной своей госпожи. Те долгие дни за письменным столом, когда меня тяготили только взгляды завистливых слуг, стали одними из лучших моих воспоминаний.
Потом что-то изменилось. Год назад, когда лицо у меня стало не такое округлое, а край корсажа сделался туговат, я не смогла больше этого не замечать: ощущение еще одного взгляда, нового, ощущения, что кто-то слишком пристально за мной наблюдает.
Мистер Эмвелл, муж моей госпожи. По причинам, которые я понимала очень смутно, он начал оказывать мне знаки внимания. И я была уверена, что госпожа это тоже уловила.
Время почти пришло. Боль в животе немного отступила; казалось, суета на кухне помогла. Я была благодарна, что так вышло, потому что исполнение того, чему научила меня Нелла, требовало осторожности и уравновешенности. Неуклюжесть, над которой можно было посмеяться в гостиной у госпожи, сегодня дорого бы мне обошлась.
Два яйца поменьше скворчали на сковородке. Жир брызнул мне на фартук, пока белые края яйца пузырились и закручивались. Я стояла тихо, сосредоточившись, потом переложила яйца на тарелку, когда края стали медового цвета, как раз как любила госпожа. Тарелку я накрыла салфеткой и отставила подальше. Потом несколько минут занималась подливкой, как предложила Нелла.
Когда подливка загустела, я поняла, что настало последнее мгновение, когда я могу предотвратить то, чего еще не сделала, выдернуть нитку, которую еще не вшили в ткань. Если я продолжу, то стану вроде тех людей в Тайберне, про которых