На орбите судьбы. Наталья АнтаресЧитать онлайн книгу.
улыбку за уважительными кивками, щедро отпускаемыми в адрес этого горе-курильщика, дабы поддержать в нем сомнительное реноме уличного шалопая.
–Получается, и ноутбук не понадобился, – за неимением в пределах досягаемости и намека на урну Айк позволил себе раздавить окурок в траве и принялся упаковывать компьютер в рюкзак, – вы теперь и без меня все знаете, а я думал, придется вам все с нуля объяснять, материалы тут кое-какие подобрал, дневник свой…
–Давно ты с этим живешь? – к ночи от реки ощутимо потянуло сыростью и прохладой, и шаловливые прикосновения неожиданно усилившегося ветерка заставляли меня зябко передергивать плечами. Я подняла голову и увидела, что красноватое свечение Нибиру почти скрылось за внезапно набежавшими тучками.
–Два года, -Айк неосознанно взмахнул рукой и с откровенным удивлением притронулся к травмированному запястью, – надо же, почти не болит, можно даже напульсник снять. Кстати, я эту татушку сразу после первого контакта наколол, мамка в шоке была. Попробуйте прочитать, что здесь написано, вот, фонариком подсветите, если плохо видно.
Для того, чтобы подробно рассмотреть опоясывающие запястье символы, я вынуждена была поднести руку парня практически к самым глазам. Крупная, сильная ладонь Айка оказалась такой горячей, будто вместо крови у него в венах бурлила раскаленная лава. Как вскоре выяснилось, на самом деле все обстояло с точностью до наоборот.
–Мазафака, у вас руки ледяные! – чуть ли не испуганно воскликнул парень, стоило мне лишь приступить к проверке открывшихся у меня способностей к пониманию инопланетной письменности, – надо идти, пока вы совсем не окоченели!
–Подожди, – я на мгновение зафиксировала руку Айка в неподвижности и вплотную приблизила взгляд к похожей на беспорядочный набор запутанных иероглифов татуировке, – здесь написано … «Вернутся изгнанные и возвысятся низвергнутые», правильно?
–Ага, -Айк аккуратно высвободил запястье и со вздохом снова закрыл рисунок напульсником, – это называется «автоматическое письмо», текст мне продиктовали нефилимы во время контакта, я машинально записывал, будто моя рука мне вообще не принадлежала, потом уже перенес на кожу и теперь сам жалею. Щегол же был тогда совсем, не подумал, что всем объяснить придется, что это значит. Постоянно вру, то за кельтский узор выдаю, то еще за какую-нибудь хрень. Да и по жизни врать достало – дома врешь, в лицее врешь, Юльке врешь – сплошной напряг! Иногда так хочется говорить только правду, чтобы не было никаких тайн, никаких секретов, все открыто и по честному. Ладно, давайте собираться, поздно уже.
Омрачившая лицо парня тень разом прибавила ему несколько лет, а резко исчезнувшие ямочки на щеках ожесточили и заострили его юношеские черты. От Айка непривычно пахло крепким табаком и закипающей обидой на вселенскую несправедливость, его движения стали еще более порывистыми, и в них появилась какая-то взрослая обреченность. А ведь ему всего семнадцать… Да уж, не повезло, так не повезло! Мне-то уже, в сущности, терять