Лекции о Лейбнице. 1980, 1986/87. Жиль ДелёзЧитать онлайн книгу.
обосновать, он предается самой что ни на есть безумной страсти к творению концептов, какую только можно обнаружить в философии. Какие-то взъерошенные концепты, какие-то торчащие концепты, концепты в страшном беспорядке, сложнейшие концепты для оправдания того, что есть. Необходимо, чтобы у всякой вещи был смысл.
На самом деле существуют две разновидности философов, если вы примете определение, согласно которому философия есть деятельность, состоящая в творении концептов; есть те, кто занимается весьма трезвым созданием концептов; они создают концепты на уровне сингулярности, весьма отличающейся от других, и – в конечном счете – я грежу о своего рода количественном исчислении философов, когда их исчисляют в зависимости от числа концептов, которые носят их имя или придуманы ими. Если я говорю себе: «Декарт», то это очень трезвомыслящий тип создания концептов. История cogito такова: с исторической точки зрения мы всегда можем найти целую традицию, предшественников, однако это не препятствует тому, чтобы существовало нечто, подписанное именем Декарта в понятии cogito, а именно (в пропозиции может быть выражен концепт) пропозиция: «Я мыслю, следовательно, я есть» – вот подлинно новый концепт. Это – открытие субъективности, субъективности мыслящей. И подписано оно Декартом. Разумеется, можно всегда заняться поисками субъективности у Августина, можно посмотреть, не было ли это открытие подготовлено – разумеется, существует история концептов, но здесь стоит подпись «Декарт». Можно быстро окинуть взором всего Декарта, не правда ли? У него можно насчитать пять-шесть концептов. То, что он изобрел шесть понятий, – грандиозно, однако это трезвомыслящее творчество. Но ведь есть и отчаянные философы. Для них каждый концепт покрывает некую совокупность сингулярностей, и им необходимы всегда новые концепты. Мы присутствуем при бурном изобретении концептов. Типичный пример здесь – Лейбниц: он так и не кончил создавать новое заново. Вот все, объяснением чего я хотел бы заняться.
Это первый философ, который задумался о мощи немецкого языка в том, что касается концептов, ведь здесь немецкий – язык в высшей степени концептуальный и не случайно его также можно назвать великим языком крика. Многосторонняя деятельность – Лейбниц занимается всем подряд: величайший математик, величайший физик, очень хороший юрист, много занимался политикой, всегда на службе порядка. Он не останавливается, он всегда косится в сторону. Как-то Лейбниц посетил Спинозу (а это – анти-Лейбниц). Лейбниц заставил его читать рукописи, можно вообразить себе отчаявшегося Спинозу, задающего себе вопрос – чего же хочет этот тип. После этого, когда Спиноза оказался в опасности, Лейбниц говорит, что он приезжал к Спинозе не для того, чтобы с ним увидеться; он говорит, что приезжал надзирать за ним… Отвратительно. Лейбниц отвратителен. Даты жизни: 1646–1716. Это долгая жизнь, он попадает в переделки, но всегда остается на коне. Наконец, ему свойственен своего рода дьявольский юмор. Я бы сказал, что его система довольно-таки