Я – контрабандист. Андрей НеклюдовЧитать онлайн книгу.
в пучину.
Когда-то давно, в детских фантазиях, мне представлялось, что если судно, на котором я буду плыть, потерпит крушение, то уж я-то никак не утону. Я буду плыть, плыть и в конце концов приплыву же к какому-нибудь берегу. Сейчас, глядя вниз, где в провалах между волнами чернеет сама бездна, или вдаль, в пустынное, простирающееся за горизонт колышущееся пространство, я ощутил себя песчинкой, которую, очутись она за бортом, мгновенно поглотит любая из этих волн.
Я стою, потрясенный, оглушенный, позабыв обо всем – о заработке, о том, зачем я здесь и куда плыву. Чувствуя, как дрожит и сотрясается под ударами стихии железный корпус судна, не видя вокруг ничего, кроме неба и кипящего океана, я сознаю, что не только я – песчинка, но и «Турбидит» наш – микроб, затерявшийся в космическом хаосе.
Продрогший, с мокрым лицом и горько-соленым привкусом во рту (одна из волн дотянулась-таки до меня своей рассыпавшейся на брызги верхушкой), я вернулся в душную каюту. Там преспокойно сидел у столика Олег и что-то подсчитывал на калькуляторе.
– Если возьмем костюмы по девять и два и доллар за эти дни не подскочит, то прибыль по ним составит двадцать восемь процентов, – бормотал он как бы про себя. – Минус процент за кредит – остается восемнадцать, минус…
– Олег, какое у «Турбидита» водоизмещение? – спросил я, держась за край стола, чтобы не упасть.
– Хрен его знает. Я думаю, где-то две с половиной – три тысячи тонн.
Все-таки не такое уж маленькое судно, успокоил я себя. Наверное, такой шторм для него не особенно страшен…
– А сколько баллов шторм? – снова обратился я к приятелю.
– Какой это шторм? – мельком глянул в иллюминатор Олег. – Так, легкая болтанка. Балла четыре, не больше. Хотя меня и при такой укачивает.
ОКОРОЧКА
Почему-то еще до выхода в море я полагал, что меня укачивать не будет. Олег признавался, что его укачивает постоянно. Но есть же люди, которым плевать на качку, думал я. По крайней мере, я ни в автобусах, ни в самолетах никогда не испытывал каких-либо неприятных ощущений.
…Сперва мне захотелось лечь. Не просто захотелось, а все закричало внутри: лечь, лечь, лечь немедленно! Однако облегчения не последовало. Теперь все внутренности переваливались с боку на бок, перемешивались, точно волны у борта судна. Усугублялось это тем, что час назад я соблазнился и поглотил за обедом жирную куриную ногу (это были так называемые американские куриные окорочка), несомненно, нашпигованную при жизни всяческими стимуляторами роста, антибиотиками и прочей химией. Теперь эта ножка изводила меня. Судорожные и мучительные избавления от нее в гальюне мало что изменили. Казалось, я весь пропитался куриным жиром и запахом и сам превратился в окорочок. Лишь после неоднократных выходов на воздух, где я стоял, бессильно уронив голову, на раскачивающейся палубе, после сауны, куда меня, несмотря на сопротивление, затащил Олег, я постепенно пошел на поправку. Но за те несколько часов я возненавидел