Фея. Сергей ОвчинниковЧитать онлайн книгу.
пусть в коридоре ждет, я не позволю нарушителям дисциплины посещать мои уроки.
Пожилая, лет пятидесяти, седая, с испещренным глубокими морщинами лицом женщина произнесла это, не поворачивая головы.
Ираида, она же Швабра, классный руководитель и учитель украинского языка и литературы, его не любила. В УССР в те времена, если родители не имели украинских корней, их ребенок имел право не учить украинский язык. То есть на украинской паре Павел или не присутствовал, убегая домой, или занимался своими делами. В основном читал принесенные вместе с учебниками книги. Это ее жутко бесило. Будучи в душе ярой националисткой, она на дух не переносила всех непонимающих или отвергающих ее любовь к Неньке.
– Ираида Тарасовна, у вас сейчас политинформация, а не урок, – спокойно сказала Ирина Геннадьевна. – И пока я завуч школы, я буду решать, кто будет сидеть в классе, а кто нет.
Павел смотрел на эту красивую женщину и хотел на ней жениться прямо сейчас. Она повернулась к нему фронтом, внимательно посмотрела ему в почти влюбленные глаза и вышла из класса.
– Извините, Ираида Тарасовна, так получилось, провозился чего-то с утра, – сказал Павел, оглядывая сине-коричневый класс. Снова накатило ощущение нереальности происходящего. Прошло каких-то полтора часа с момента, когда он думал, что окончательно поехал головой, и вот уже стоит, как Алиса Селезнева из будущего, в классе, набитом тринадцати-четырнадцатилетними детьми, сидящими за зелеными партами в восемьдесят каком-то году. Вглядываясь в лица, Павел пытался вспомнить имена.
Сережа Русаков за первой партой. Светлая голова, отличник. В секцию вместе ходили. Игорь Высоцкий, друг детства. Всегда смеялся его, Павла, шуткам. Так и пронесли эту детскую дружбу через всю жизнь. Даже после развала страны, ставши взрослыми, старыми мужиками. Галя Шульц, Олеся, Света Будылина, Ира Шамрай – маленькая, худенькая, но красивая, как кукла. Близнецы Покачевы – два мелких тихушника, черные копатели. Как-то, зайдя к ним в гости – в соседнем доме жили, – он ошалел от груды ржавого оружия, ведер с патронами и пирамид из немецких касок на балконе. Куча МП, остовы мосинок, ППШ, люгеры, ТТ и даже один вполне себе сохранившийся МГ. В это время понятия «черный» еще не существовало, да и копать особо не нужно было. Во время войны здесь шли страшные бои, и их эхо в восьмидесятых еще частенько отдавалось смертями нашедшей мину или гранату детворы.
– Зачем вам столько? – оглядывал арсенал Павел. Тихие, ничем не выделяющиеся в классе пацаны быстро закрыли перед его носом дверь и попросили никому не рассказывать.
Лена Швец. Огромные синие глаза и острые детские коленки, торчащие из-под парты. Первая любовь. Со всеми атрибутами беззащитности. Слезами в подушку, стоянием под окнами и мечтами о рыцарском подвиге на глазах любимой. Сейчас, в этом времени, она, глядя на него, легонько ухмылялась, осознавая свою девичью над ним власть.
– Проходи, садись, – взбодрил его голос учительницы. Она так и не повернула в его сторону голову. Павел поискал свободное место. Все сидели по парам. Девочки с девочками, мальчики