Дочь лодочника. Энди ДэвидсонЧитать онлайн книгу.
у него были тонкие трубочки, – он грыз жареный арахис из бумажного пакета, между колен зажимал бутылку из-под кока-колы и просовывал ореховые скорлупки в ее горлышко. День тянулся медленно, радио потрескивало лишь изредка. В зарослях желтой амброзии вокруг участка жужжали пчелы. Солнце уже клонилось к закату, и пот медленно стекал Риддлу по спине, пропитав его рубашку цвета хаки: под плечами темнели пятна в виде уродливых крыльев.
«Лети-лети отсюда», – думал жирный констебль. Отсюда – из этого долгого жаркого дня под дверьми и окнами этого места, которого он избегал бо́льшую часть десятилетия. Отовсюду – из города Майлан, из округа Нэш. Из чертова штата Арканзас. Пусть эти уродливые крылья унесут его в облака, точно сказочную фею, и посадят куда-нибудь на камни рядом с чистым ручьем, где никто не будет знать его имени. В краю без пасторов, церквей и карликов. Там, где каждый день едят стейки с картофелем, все женщины проплачены, играет пианино и пахнет лошадьми. Риддл коснулся «Скофилда» у себя на бедре и задумался: сможет ли он оставаться стражем порядка, а не нарушителем. Не передаст ли свои рабские узы низшим – психам и недоросткам, торчкам и дуракам?
Ей-богу, Чарли Риддл был не в настроении. Все из-за жары и ожидания. Он был голоден и раздражен, а еще у него появились первые опасения встречи с головорезами. Заодно дали о себе знать и старые чувства. Он смотрел на надгробные камни под высоким раскидистым ликвидамбаром у реки. Оба были вырезаны из кедра, у мужчины – погрубее, у женщины – поизящнее. Он смотрел на выжженное по дереву имя Коры Крабтри. Эти чувства ему не нравились. Лучше бы уж находиться отсюда подальше.
Гнездо. Никогда оно не выходило у него из головы, вечно сидело где-то в подсознании.
Он посмотрел на свое брюхо и не увидел за ним пряжки ремня. Затем глянул на густую сосновую чащу к северо-западу от магазина. Коснулся повязки на глазу. Вспомнил, как выбирался из тех лесов в ту ночь, когда глаз стекал по его щеке.
«О да, я в чертовом штате».
Гнездо, равно как и Воскресный дом выше по течению, был для Чарли Риддла колом, вбитым в скалу его жизни. А сам он, как пес в грязном дворе какого-нибудь жителя низин, был привязан к этому колу невидимой цепью, и его ограниченное, затоптанное пространство кишело мухами и воняло его собственным дерьмом. Здесь он потерял бо́льшую часть себя. Внимание Риддла привлек ликвидамбар на углу магазина, где в ползучей вечерней тени располагались могилы Хирама и Коры Крабтри. «Ах, Кора». Он провел рукой в воздухе, словно отмахиваясь от мухи. «Чтоб тебя, Кора. И ее тоже. Мне с вами, сучками Крабтри, теперь никогда не расквитаться».
Когда Риддл отчетливо услышал шум подвесного мотора ниже по течению, он швырнул окурок на гравий, снял звезду с груди и бросил ее в пассажирское окно «Плимута».
Роберт Алвин оторвался от своего арахиса.
– Сиди, – приказал Риддл.
Он прошел по траве за угол магазина с его шелушащейся на серых досках краске. Задняя терраса Гнезда возвышалась над водой на сваях, как балкон второго этажа. Перед ее свесом, на