Не говори ни слова. Сандра БраунЧитать онлайн книгу.
на высоком каблуке. – В общем, мисс Пэрриш, вы совершенно не похожи на преподавателя для глухонемой девочки. На мой взгляд, вы куда больше напоминаете девчонок, которые раздают в «Бергдорфе» пробники духов…
С этими словами Дрейк наклонился еще ниже и, прежде чем Лори успела отстраниться, зарылся лицом в ее волосы за ухом.
– …Да и пахнет от вас точно так же! – закончил он неожиданно севшим голосом.
Лори так растерялась, что на протяжении нескольких мгновений не могла ни возразить, ни просто вздохнуть. Когда же ей наконец это удалось, она с неожиданной остротой почувствовала его запах: свежий и чистый, с легкой примесью лайма и мускуса. Настоящий мужской запах… Он был очень приятным, так что Лори опомнилась далеко не сразу. Только потом она сообразила, что с ней происходит что-то непривычное и странное, и поспешно отстранилась.
– Вы… вы… Да отпустите же меня! – воскликнула Лори и даже попыталась оттолкнуть его, уперевшись ладонями в широкую грудь Дрейка. Поначалу ей показалось: оттолкнуть Дрейка – все равно что попытаться подвинуть стену, но актер почти сразу убрал руки и выпрямился. Воспользовавшись этим, Лори вскочила на ноги и, сделав несколько глубоких вдохов (это было совершенно необходимо, потому что ей отчего-то перестало хватать воздуха), сказала:
– Возможно, я не оправдала ваших ожиданий, зато вы ведете себя именно так, как я и думала! Да, мистер Слоан, вы меня разочаровали, ведь вы оказались в точности таким, как пишут в бульварных журнальчиках! И вот что я вам скажу: вы недостойны своей дочери! Дженнифер – умная, способная, чистая и любящая девочка, но она гибнет. Вы слышите меня, Дрейк?.. Она гибнет и может погибнуть окончательно, поскольку ее отец, ее самый близкий человек на земле, так и не удосужился выучить язык жестов – единственный язык, который Дженнифер способна понять, не говоря уже о том, чтобы обучить дочь этому языку. Похоже, именно из-за таких родителей, как вы, обучение глухонемых детей в нашей стране до сих пор остается на том же уровне, на каком оно было во времена Хелен Келлер[1]. Я – учительница…
– Вы – девчонка!
– Нет, я – взрослая женщина, и…
– Об этом я тоже хотел сказать, – перебил Дрейк, уставив на нее свой длинный палец, что было как минимум невежливо. – Только, ради всего святого, не притворяйтесь, будто вам не нравится, когда я до вас дотрагиваюсь. Я отлично вижу, что это не так. Так вот… откуда мне знать, что, поселившись в моем доме в Нью-Мексико, вы не сбежите оттуда с первым же попавшимся холостым мужчиной? Разве не этого хотят все так называемые работающие женщины? Они ведь только делают вид, будто стремятся к карьерному росту, а на самом деле им хочется замуж – и больше ничего.
И снова Лори почувствовала, как ее переполняет гнев, готовый вырваться из-под контроля. Ей пришлось собрать все свои силы, чтобы не взорваться и не наговорить этому самодовольному индюку грубостей – грубостей, которых тот, по большому счету, и заслуживал.
– Я
Келлер, Хелен (1880–1968) – американская писательница, лектор и политическая активистка. В возрасте девятнадцати месяцев Келлер перенесла заболевание, в результате которого полностью лишилась слуха и зрения. В те годы с подобными детьми еще никто не работал, поэтому родители Хелен, всё больше сомневаясь в возможности обучения дочери, склонялись к тому, чтобы отдать ее в приют для инвалидов. К счастью, когда Хелен исполнилось семь лет, ее родители сумели подыскать для дочери учителя – Энн Салливан, работавшую в школе для слепых. В течение последующих лет Салливан занималась обучением Келлер – в частности, она сумела подготовить ее к поступлению в колледж, что стало первым существенным прорывом в специальной педагогике.