Сад вечерних туманов. Тан Тван ЭнгЧитать онлайн книгу.
Как мог он потеряться?
– Даже обезьяны падают с деревьев, – я силюсь припомнить, где слышала это, но память подводит. Пытаюсь утешиться тем, что она еще вернется ко мне. – Возможно, Аритомо не так хорошо знал джунгли, как сам полагал.
Изнутри дома слышится звон колокольчика: кто-то тянет за шнурок у входа.
– Это, должно быть, Йошикава.
Фредерик упирается руками в стол и встает, по-стариковски кряхтя. Я продолжаю сидеть, следя за тем, как исчезают с лаковой поверхности следы его ладоней.
– Мне бы хотелось, чтоб ты был здесь, Фредерик, когда я буду говорить с ним.
– Я должен бежать. Забот полон рот.
Медленно распрямляю тело, пока, выпрямившись, не могу взглянуть на него глаза в глаза.
– Прошу тебя, Фредерик.
Он смотрит на меня. И через мгновение кивает.
Глава 2
Историк прибыл точно в назначенное время, и я подумала: уж не прослышал ли он про то, как я обходилась с адвокатами, которые позволяли себе с опозданием являться на мои судебные заседания. Еще несколько минут – и А Чон проводит его на веранду.
– Профессор Йошикава, – приветствую я его по-английски.
– Прошу вас, зовите меня Тацуджи, – просит он, низко мне поклонившись, на что я поклоном не отвечаю. Повожу головой в сторону Фредерика:
– Мистер Преториус, мой добрый приятель.
– А-а! С чайной плантации Маджуба, – кивает Тацуджи, взглянув на меня, прежде чем поклониться Фредерику.
Я указываю Тацуджи на традиционное место почетного гостя, с которого лучше всего, во всей красе, виден сад. Тацуджи под шестьдесят пять, на нем светло-серый полотняный костюм, белая сорочка из хлопка, бледно-голубой галстук. По возрасту, прикидываю я, вполне мог воевать на войне: этой меркой я, почти подсознательно, меряю всякого встреченного японца. Он обводит взглядом низкий потолок, стены и деревянные стойки, прежде чем обратить его на сад.
– Югири, – негромко роняет он.
Появляется А Чон с подносом чая и маленьким бронзовым колокольчиком. Я разливаю чай по чашкам. Тацуджи отводит глаза, когда я ловлю его на том, что он разглядывает мои руки.
– Ваше нежелание беседовать с кем-либо из нашей братии хорошо известно, судья Тео, – говорит он, когда я ставлю перед ним чашку с чаем. – Признаться честно, меня не удивил ваш отказ принять меня, зато я был буквально огорошен, когда вы передумали.
– Я вдруг обнаружила, что у вас впечатляющая репутация.
– Определение «одиозная» подошло бы больше, – откликается Тацуджи, тем не менее вид у него явно польщенный.
– У профессора Йошикава есть обыкновение выносить на обсуждение очень непопулярные темы, – объясняю я Фредерику.
– Всякий раз, когда вносятся изменения в наши учебники истории, чтобы убрать любые упоминания о преступлениях, совершенных нашими войсками, всякий раз, когда министр правительства посещает святилище Ясукуни[26], – говорит Тацуджи, – я рассылаю в газеты письма с протестами против этого.
– Ваш собственный народ… –
Ясукуни – синтоистское святилище («храм мира в стране» –