Мрачные истории Заоконья. Сборник мистических историй: рассказы и повесть. Евгения ВысоковскаяЧитать онлайн книгу.
была боль, – подумала Ольга. – Никогда ни при каких ситуациях я не испытывала подобной». Все в обстановке комнаты было ненастоящее, даже бутафорское. Она потрогала диван, стол, дверцу шкафа. Пальцы ощутили налет древней пыли, но руки остались чистыми. Шаги были глухими и мягкими, словно звуки от них проникали через заткнутые уши. И в самом деле было похоже, что в ушах вата или та же невидимая пыль. Ольга не слышала даже ударов собственного сердца, словно и сама была теперь нереальная или искусственная.
Девушка в панике дернула дверь. Та открылась бесшумно и тяжело, будто была сделана из огромной бетонной плиты, обитой войлоком, который скрадывал звуки. Вместо проема оказалась глухая деревянная стена, покрытая толстым слоем грязной пыли, которая в некоторых местах висела клочьями, слипшимися от сырости и затхлости.
– Помогите! – с надрывом закричала девушка. – Ваня! Ванька!
Тут Ольга поняла, что голос не разносится дальше ее собственного горла. Он остается в ней, безмолвный крик, и сама она не слышит его, а только чувствует. Это было похоже на вопль в кошмарном сне, но только сейчас она точно знала, что не спит. Девушка перепробовала все способы, которые знала, чтобы удостовериться, что бодрствует: дергала себя за волосы, щипала, ничего не помогало: было больно, но она не просыпалась. Потому что не спала. В отчаянии Оля бросилась к старому буфету, схватила стакан и грохнула его об пол. Стакан разбился беззвучно, и Ольга, взяв осколок и зажмурившись, вонзила его в ладонь. Кисть свело от острой боли, и, открыв глаза, девушка увидела, как по руке вязко стекает струйка крови. Это не могло быть сном, даже самым кошмарным и ужасным: Ольга не спала, она находилась за стеклом, а ее отражение ушло вместо нее. Она почувствовала обжигающие горячие слезы на щеках и, закрыв лицо руками, размазывая по нему кровь и слезы, опустилась без сил на деревянный пол. Она почти не чувствовала его, словно он имел такую же температуру, как и ее тело. И самое страшное, ее не оставляла мысль, что все происходящее невозможно, нереально, недопустимо, но оно есть, а выхода из него – нет.
* * *
– Ты чего там застряла? – спросил у Оли Стас, развалившийся в графском кресле, когда троица – Ольга, Иван и Эдик – спустилась с крыльца и присоединилась к остальным. – Муж тебя заждался. Ну, может быть, не тебя, а пива!
Раздался дружный смех. Компания была в таком веселом, расслабленном состоянии, когда даже глупая шутка уже казалась смешной. Эдик выставил пиво на походный столик. Ваня молча кивнул Стасу, и тот, усмехаясь, освободил стул, пододвинув его Ольге.
– Ваше… Как там? Высочество? – кривляясь, произнес он, и Оля, сделав легкий шутливый книксен, уселась на свое место. Ваня расположился напротив жены, влюбленными пьяными глазами глядя на нее.
– Ой, Оль, – вдруг пробормотал он, – а мне казалось, что у тебя родинка была на другой щеке! Как это?
– Ну ты, дурень, совсем напился! –