Рандиана, или Похотиада. Неустановленный авторЧитать онлайн книгу.
человечек, по профессии врач, а по призванию истый эпикуреец.
Следующее место занимала грациозная девушка лет шестнадцати. Ее густые светлые волосы, скорее соломенного, нежели золотистого цвета, были распущены по плечам и покрывали часть спины, а черные ресницы придавали ее фиалковым глазам тот оттенок, который не воспроизвел бы и сам Жан Грез – лучший из художников по части женских глаз. Все в ней было очаровательным – и строгое изящество платья, и девственная его белизна, и женственные манеры, но более всего скромность, с какой она отвечала на вопросы.
Я невольно подумал, что если когда-нибудь под небесами и жила шестнадцатилетняя леди-совершенство, то ею была именно та, что сидела сейчас за этим столом. Я чуть было не высказал эту мысль вслух, но, к счастью, был спасен от этой ужасной промашки слугой, который, поставив передо мной аппетитную лососину и приправу из омаров, вывел меня из этого мечтательного состояния.
Рядом с этой божественной молодой особой сидел монсеньор П., который в промежутке между сменой блюд запускал свои мягкие белые руки в роскошные волосы своей соседки, нежно их поглаживая.
Должен признаться, что мне это не понравилось, я начал испытывать уколы ревности, и утешало меня лишь то, что это ласковые руки принадлежали священнику римской католической Церкви.
На меня быстро накатывала игривая волна; я ел лососину, а запах соуса из омаров навевал мне совсем другие мысли, пока, к стыду своему, я вдруг не обнаружил, что покрывавшая мои колени скатерть как-то странно вздыбилась. Мне не оставалось ничего иного, как уронить салфетку и, поднимая ее, привести в порядок свою восставшую плоть так, чтобы присутствующие ничего не заметили.
Я забыл упомянуть еще об одной гостье – обаятельной дамочке, сидевшей между моим другом Дево и отцом Питером. Она была в более зрелых летах, чем блондинка: судя по ее наружности (насколько вообще можно было судить о ней в бледном пламени светильника, заливавшего помещение сладострастным мерцанием чистого фильтрованного газа), ей было лет двадцать семь. Она являла собой странный контраст Люси (именно так звали шестнадцатилетнюю особу) – высокая, с бледноватой (что обычно не характерно для брюнеток) кожей; зато ее красиво очерченная грудь была исполнена той спелости, которая – я бы не хотел показаться вульгарным – очаровывает, не вызывая раздражения. Короче говоря, Мадлен была из той породы женщин, к которым невозможно не испытывать влечения.
Я объездил всю Европу в поисках обольстительных прелестниц, и, смею вас уверить, от моего внимания не ускользнула ни одна юбка (независимо от размеров вместилища, которое природа обычно располагает между женских ног) на всем протяжении между Константинополем и Калькуттой; однако, когда я увидел влажные чувственные глаза Мадлен, я выругался про себя, обозвав себя полным идиотом. Еще бы! Зачем было ездить по миру, когда здесь, в Кенсингтоне, прямо у меня под носом пребывал прекрасный идеал, который я столь тщетно искал повсюду?! В разговоре она была сама живость, и я испытал