Звонарь. Жорж РоденбахЧитать онлайн книгу.

      Цветение фасадов явственно и теперь, но работа веков затемняет его и стирает.

      Время неуклонно совершает свое дело разрушения. Гирлянды печально блекнут, лица покрываются проказой. Закрытые окна – глаза слепых. В одном месте выступ кровли опирался на подпорки, как на костыли. В другом – барельеф разлагался, как труп. Нужно было немедленно вмешаться, набальзамировать мертвеца, лечить статуи и больные окна, поддержать ветхие стены. Борлюйт чувствовал себя призванным к этому, он относился к архитектуре не как к ремеслу, без желания строить, приобретать известность, наживать деньги. Еще только поступив в академию, обуреваемый лихорадочной жаждой знаний, он мечтал отдать все свои силы городу, использовать свои знания для него, а не для себя. Зачем желать славы для себя, мечтать о монументе, который украсится вашим именем для назидания векам? Современная архитектура так ничтожна. Борлюйт часто задумывался о причинах упадка этого искусства, утешавшегося архаизмами и повторениями.

      Он всегда кончал свои размышления таким образом:

      – Виноваты не отдельные личности. Виновата толпа. Это она сооружает монументы. Отдельная личность может только построить себе жилище, сообразуясь со своими вкусами, облекая в форму свою собственную мечту. Кафедральные соборы, колокольни, дворцы строятся толпой. Они создаются по ее образу и подобию. Для этого нужно, чтобы она имела коллективную душу, вибрирующую гармонически. Так, например, Парфенон был создан народом, гармонически согласованным в своих взглядах на искусство. Так создавались церкви вдохновленным верой народом. Тогда монумент вырастает из земли. Он создается народом, зачавшим его в лоне земли, и архитекторы только помогают ему родиться. Теперь толпа не существует как толпа. Ее не связывает единство. Она не может рождать монументы. Она может еще, пожалуй, создать здание биржи, так как всех одинаково соединяет низменная любовь к золоту. Но разве это будет искусство, если строить, пренебрегая идеалом?

      Рассуждая таким образом, Борлюйт приходил к выводу, что нет решительно ничего, что можно бы было желать и осуществлять для самого себя. Но как благородна миссия посвятить себя городу! Если нет сил одарить его памятником совершенной красоты, все же можно реставрировать изумительные постройки былых времен. Важный труд. Слишком долго предоставляли разрушению усталые камни, старые жилища, благородные дворцы: они спешат развалиться и найти в своей гибели сон могил.

      Труд этот крайне деликатен, потому что опасность грозит с двух сторон. Одна из них: не реставрировать, губить драгоценные останки, являющиеся гербами города, облагораживающие прошлым настоящее, другая: слишком усердствовать, молодить, заменять каждый камень новым, так, что здание или монумент утратят свой древний вид, превратятся в подделку, в обманчивую копию, наденут восковую маску мумии на свое настоящее лицо, раскрашенное веками.

      Борлюйт думал, что, главным образом, нужно заботиться о сохранении.

      В