Бора. Наталья Дмитриевна Прохорская (Трусова)Читать онлайн книгу.
он и подхватил смертельный вирус.
По пять часов ежедневно дядя Миша проходил процедуры, продлевающие его жизнь на неопределённый срок, и никто из врачей не знал, сколько ещё времени уготовила ему судьба. В любой момент он мог впасть в кому и не проснуться уже никогда. Вирус медленно и беспощадно поражал клетки его мозга.
– Я всегда мечтал купить большую ферму, – как-то поведал дядя Миша, – обзавестись хозяйством, скотиной. Возвести просторную веранду и, наслаждаясь видом природы, попивать крепкий кофе, сидя в мягком уютном кресле под навесом. Но вместо этого проведу остаток дней своих в этой чёртовой дыре, – в раздражении добавил он.
В его голосе слышались нотки глубокого отчаяния, а красные глаза, наполненные слезами, излучали непостижимую боль.
– Я всю жизнь как проклятый пахал ради своей мечты, и на те вам… Лучше бы сразу помер.
Он угасал, силы стремительно покидали бренное тело, и было невыносимо горько осознавать, что в скором времени плоть его истлеет, а от ясного взора серых глаз, от задушевных бесед глубокими вечерами, от искренней улыбки и доброго светлого лица останутся лишь воспоминания. Меня не покидало чувство, будто бы мы были давно знакомы, будто бы мы встречались где-то раньше, но никогда, ни разу он и словом не обмолвился, что хоть на мгновение, хоть на долю секунды мог знать меня в моей прошлой жизни.
Утром я занималась в секции инженерного моделирования, а вечером после изнурительной тренировки сломя голову мчалась к закадычному другу. В последнее время он всё реже выходил из палаты, и не за горами оказался тот день, когда пожилого мужчину без сознания доставили в отделение интенсивной терапии.
Казалась, его энергия плавно перетекала ко мне: мои формы округлялись, исчезали синяки, кожа принимала смуглый, слегка розоватый оттенок. Лёжа в больничной койке, истощённый старичок дарил мне полную доброты и искренности улыбку, видя, как, устроившись в кресле напротив, я с удивлением таращилась, слушая очередной его рассказ, кусок, вырванный из памяти, стремительно уходящей жизни.
– Была у меня одна ученица, – задумчиво вымолвил он, – сильная, смелая, ловкая была девчонка, – хриплым голосом продолжал своё повествование дядя Миша, – быстро бегала, метко стреляла, схватывала на лету. Её упёртости и выносливости позавидовал бы кто угодно. Но уж больно маленьким и хрупким телосложением обладала. Никогда не верил, что из неё получится хороший солдат.
– А в итоге? – в нетерпеливом ожидании поинтересовалась я.
– А в итоге она добилась всего, о чём даже я не мог мечтать в юные годы свои.
Поймав его погрустневший взгляд, я тихо спросила:
– И вы не рады этому?
– Ох, ты и не представляешь, как я счастлив, – немного помедлив, возразил пожилой мужчина, – она упорством и старанием превзошла всех, кого я когда-либо учил.
– А что с ней стало? Кто она сейчас?
Но эти вопросы дядя Миша оставил без ответа. Исхудавшее тело его покрывала сморщившаяся сухая кожа, под глазами залегли огромные синие круги, но взор был чист,