Прощание с Гербалаевым. Житейские хроники. Алексей СмирновЧитать онлайн книгу.
Гербалаева. Тот подозревал «Марека» во второстепенности и считал, что за «Мареком» стоят куда более серьезные люди.
Марек показался мне клоуном.
Он городил чушь, без конца повторяя, что мы должны продавать продукцию и вербовать людей. Это я и без него знал. Мне не терпелось услышать главное, от чего мой бизнес бы расцвел всеми цветами подбитой радуги. Я забывал, что радуга – мимолетное атмосферное явление. Марек, наверно, тоже понимал, что ему не хватит дозы для талантливой импровизации. Поэтому он постепенно превратился в конферансье, который одним за другим вызывал на сцену уже не просто крупных, а невиданных Гербалаевых, чьи имена давно сделались нарицательными. Мне самому было странно видеть, как члены божественного пантеона представляют косметику с провальным для российского рынка названием Dermajetics.
В перерывах крупные Гербалаевы, дразня мелких, водили на арене хоровод под специальную польку «Гербалаев». Им было ужасно весело, а всем остальным, по замыслу, должно было быть очень завидно.
В последний, пятый день Марк Хьюз выгнал на всеобщее обозрение динозавров: работницу номер два Джерри Цветанович (номером один был сам Марек), главного доктора компании Дэвида Катцина (у меня сложилось впечатление, что доктор давно утратил контакт с анатомической реальностью) и главного идеолога Джима Рона.
Джим Рон, явившийся прямо в длинном коричневом пальто и подметая пол хлястиком, затоптал всех. Это был гипнотизер милостью не знаю чьей. Он, как и прочие, не раскрыл ни одной масонской тайны, однако заколдовать зал ему не помешал даже синхронный перевод. К концу его речи я точно знал, что завтра же воссяду в Кремле и Белом Доме одновременно и наведу порядок. А именами остальных Гербалаевых нарекут далекие звезды сообразно заслугам этих звезд.
Окончание шабаша знаменовалось встречными выстрелами двух пушек, из которых что-то вылетело – серпантин, что ли, или конфетти.
Сцену быстренько переделали, и вышел Хулио Иглессиас, который, едва поздоровавшись, признался, что давно кушает Гербалаева, чего и всем желает. Потом запел. Под его песни, не особенно мне близкие, я покинул стадион, а Джим Рон вдруг вымелся из моего черепа. Внутри зашевелился ужас. Я подумал, что дома мне влетит за дружбу с бутылочным «Спецназом», ибо скрыть факта этой затянувшейся дружбы я уже не успевал, обзаведясь новыми друзьями. Еще я думал о двух тысячах, отдавать которые предстояло неизвестно каким местом.
Эпизод 18: Эдик Ланда
Сосед по номеру, бывший пилот Эдик Ланда, оказался неплохим человеком.
Я был из чужой команды, и Эдик не имел во мне никакого интереса. Тем не менее, он заплатил за мое кабельное телевидение, купил мне пива и даже пытался чему-то бескорыстно учить.
Поджарый, похожий на волка, он ослепительно улыбался пугающей, золотозубой улыбкой. Эдик расхаживал в зеленом пиджаке, который сверху донизу увешал значками от мировых Гербалаевых.
Он был при деньгах – при чужих, разумеется. Я в этом