Шагги Бейн. Дуглас СтюартЧитать онлайн книгу.
когда мистер Дарлинг обналичит пособие по безработице, могло затянуться – никто не знает, сколько времени ему потребуется, чтобы добрести из почтового отделения в букмекерскую, в винный магазин, а потом домой. К тому же еще не факт, что он будет в состоянии найти дом. Так долго ждать Шагги не мог.
Мальчик отпустил полы парки, и мистер Дарлинг сделал вид, что не впился глазами в пространство между чуть разошедшимися краями куртки. Но он, казалось, никак не может наглядеться, и Шагги увидел, как в его зеленых глазах появился серый свет. Шагги чуть ли не почувствовал, как обожгло его бледную грудь, когда по ней прошелся взгляд Дарлинга, опустился вниз до трусов, потом перешел на его голые ноги – ничем не примечательные белые безволосые фиговины, которые висели под полами его черной куртки, как необрезанные нитки.
И только тогда мистер Дарлинг улыбнулся.
1981
Сайтхилл
Два
Агнес Бейн вдавила пальцы ног в ковер и высунулась насколько смогла в ночь. Влажный ветер целовал ее раскрасневшиеся щеки, проникал под платье, словно чья-то чужая рука, – знак того, что она живет, напоминание о жизни. Она щелчком отправила в воздух окурок, проводила взглядом красноватую точку, протанцевавшую до земли шестнадцать этажей. Ей хотелось показать городу свое бордовое бархатное платье. Ей хотелось почувствовать зависть в глазах посторонних людей, танцевать с мужчинами, которые гордо прижимали бы ее к груди. Но больше всего ей хотелось хорошенько выпить, чтобы пожить немного.
Она встала на цыпочки, легла бедрами на подоконник, оторвала ноги от пола. Ее тело наклонилось к янтарным огням города, кровь прихлынула к щекам. Она протянула руки к огням и на миг ощутила полет.
Никто не заметил летящей женщины.
Она подумала, не высунуться ли ей еще дальше, подначивала себя сделать это. Как легко было бы отдаться самообману – представить, что она летит, но полет быстро превратился бы в падение, и она разбилась бы о бетон внизу. Квартира в высотном доме, которую она делила с родителями, сидела у нее в печенках. Все в комнате за ее спиной казалось таким же маленьким, таким же низкопотолочным и удушающим, как и вся жизнь, купленная в кредит, когда ты не чувствуешь, что тебе хоть что-то принадлежит, жизнь, в которой на неделе и есть всего-то два светлых дня: получение жалованья в пятницу и мессы в воскресенье.
В тридцать девять лет она с мужем и тремя детьми, двое из которых были почти взрослые, жила в тесноте родительской квартиры, а потому не могла не чувствовать, что жизнь не удалась. Ее муж, который если и разделял с ней постель теперь, то пристраивался на самом краешке кровати, выводил ее из себя своими пустыми обещаниями безоблачного будущего. Агнес хотела перешагнуть через все это или содрать, как испорченные обои. Засунуть ноготь под краешек и оторвать.
Агнес, устало сутулясь, вернулась в душную комнату, снова почувствовала под ногами безопасность материнского ковра. Другие женщины не подняли глаз, когда она появилась. Она раздраженно проскребла иголкой