Красный корсар. Джеймс КуперЧитать онлайн книгу.
очень наблюдательны, приятель, – изумился фермер. – Если бы корабль стоял под всей батареей у самого острова, я и тогда ничего не заметил бы.
– Это привычка и опытность, Пардон, делают из нас людей. Должен же я понимать кое-что в артиллерийском деле, я, который видел столько войн и даже служил целую неделю в этом самом порту, когда распространился слух, что французы послали флот курсировать вдоль побережья. Я исполнял обязанности часового у этой самой пушки и двадцать раз поворачивал ее во все стороны, чтобы узнать направление, по которому последует выстрел, если бы, не дай бог, пришлось открыть огонь из пушки, заряженной боевыми ядрами.
– А кто эти люди? – спросил Пардон с наивным любопытством, пробудившимся у него под влиянием необыкновенных рассказов портного. – Это матросы с невольничьего корабля или ньюпортские бездельники?
– Эти? – вскричал портной, глядя на небольшую группу, на которую указывал фермер. – Это наверняка вновь прибывшие, и, может быть, не мешало бы рассмотреть их поближе в эти тревожные времена. Голя! Возьми это платье и хорошенько прогладь швы, лентяйка: сосед Гопкинс торопится, а твой язык болтается, как язык молодого адвоката в суде. Не жалей своих рук, девица, это не кисею гладить, а материю, которая выдержит дом.
Поручив таким образом оставшуюся работу служанке, недовольной тем, что для исполнения его приказания она вынуждена была прекратить болтовню с соседом, он поспешно вышел из лавочки, сильно прихрамывая, – он хромал с самого рождения – и оказался на улице. Но так как мы готовимся представить читателю наиболее важных действующих лиц, то позволим себе отложить их появление до следующей главы.
Глава II
Сэр Тоби. Отлично! Я уже чую, в чем дело.
Иностранцев было трое, а это действительно были иностранцы, как сказал на ухо своему спутнику добряк Хоумспан, знавший не только имена, но даже подробности личной жизни и мужчин, и женщин, живших на десять миль в округе; итак, это были иностранцы, притом таинственного и угрожающего вида. Чтобы оценить справедливость такого заключения, нужно поподробнее описать внешность этих людей, имевших несчастье быть неизвестными болтливому ньюпортскому портному.
Один, наиболее важный из них, был молодой человек лет двадцати шести или двадцати семи. Годы его жизни состояли не из тихих дней и спокойных ночей, о чем свидетельствовали темные борозды на его лице, придавшие белой от природы коже оливковый цвет; тем не менее лицо его дышало здоровьем. Черты его больше отличались благородством и выразительностью, чем правильностью и симметрией. Быть может, его нос и не был слишком правильным, но было что-то мужественное в очертании лица, что вместе с резко очерченными бровями придавало ему выражение интеллигентности, характерное теперь для американцев. Его рот был твердо очерчен. Волосы, черные, как агат, в беспорядке падали на его плечи густыми кудрями. Глаза, несколько больше обычных, отличались изменчивым