Эротические рассказы

Английский с Г. К. Честертоном. Рассказы об отце Брауне / Gilbert Keith Chesterton. The Innocence of Father Brown. Гилберт ЧестертонЧитать онлайн книгу.

Английский с Г. К. Честертоном. Рассказы об отце Брауне / Gilbert Keith Chesterton. The Innocence of Father Brown - Гилберт Честертон


Скачать книгу
to have a statue,” cried the Canadian, as he came back, radiant, from the telephone. “There, we are all fitted. Mr. Crook shall be clown; he’s a journalist and knows all the oldest jokes. I can be, that only wants long legs and jumping about. My friend Florian ‘phones he’s bringing the police costume; he’s changing on the way. We can act it in this very hall, the audience sitting on those broad stairs opposite, one row above another. These front doors can be the back scene, either open or shut. Shut, you see an English interior. Open, a moonlit garden. It all goes by magic.” And snatching a chance piece of billiard chalk from his pocket, he ran it across the hall floor, half-way between the front door and the staircase, to mark the line of the footlights.

      How even such a banquet of bosh was got ready in the time remained a riddle (как даже такое дурацкое представление было подготовлено вовремя, остается загадкой; bosh – глупость; чушь; to get ready – собираться; подготавливать; riddle – загадка). But they went at it with that mixture of recklessness and industry (но они принялись за дело с той смесью безрассудства и старания; mixture – перемешивание; смесь; reckless – необдуманный, безрассудный; industry – промышленность; производство; прилежание; старание) that lives when youth is in a house (которое возникает: «живет», когда в доме присутствует: «есть» юность); and youth was in that house that night (а той ночью в /том/ доме была юность), though not all may have isolated the two faces and hearts from which it flamed (хотя не все, вероятно, могли определить: «выделить» два лица и два сердца, от которых она /юность/ загорелась; though – хотя; to isolate – изолировать; отделять; выделять; to flame – пылать; гореть; вспыхнуть). As always happens (как всегда бывает), the invention grew wilder and wilder (выдумка становилась все безрассуднее и безрассуднее; invention – изобретение; выдумка; to grow – расти; увеличиваться; wild – дикий; бурный; безудержный) through the very tameness of the bourgeois conventions from which it had to create (при всей буржуазной благонравности ее происхождения: «при всей прирученности буржуазных условностей, на /основе которых/ она /выдумка/ должна была творить»; tameness – прирученность; convention – съезд; соглашение; обычай; условность; to create – создавать; творить). The columbine looked charming in an outstanding skirt that strangely resembled the large lamp-shade in the drawing-room (Коломбина выглядела очаровательно в своей необыкновенной юбке, удивительно напоминавшей большой абажур в гостиной; outstanding – выдающийся; незаурядный; первоклассный; to resemble – походить, иметь сходство; lamp-shade – абажур; shade – тень). The clown and pantaloon made themselves white with flour from the cook (Клоун и Панталоне набелили себе лица мукой, взятой у повара: «придали себе белый цвет мукой от повара»; flour – мука; cook – повар), and red with rouge from some other domestic (и накрасили щеки румянами, тоже позаимствованными у кого-то из домашних: «от каких-то других домашних»; rouge – румяна), who remained (like all true Christian benefactors) anonymous (пожелавших (как и подобает истинным благодетелям-христианинам) остаться неизвестными; to remain – оставаться; true – верный; правильный; истинный; benefector – благодетель).

      

 How even such a banquet of bosh was got ready in the time remained a riddle. But they went at it with that mixture of recklessness and industry that lives when youth is in a house; and youth was in that house that night, though not all may have isolated the two faces and hearts from which it flamed. As always happens, the invention grew wilder and wilder through the very tameness of the bourgeois conventions from which it had to create. The columbine looked charming in an outstanding skirt that strangely resembled the large lamp-shade in the drawing-room. The clown and pantaloon made themselves white with flour from the cook, and red with rouge from some other domestic, who remained (like all true Christian benefactors) anonymous.

      The harlequin, already clad in silver paper out of cigar boxes (Арлекину, уже одетому в /костюм/ из серебряной бумаги, /извлеченной/ из сигарных ящиков; to clothe – одевать; silver – серебряный; серебристый; box – коробка; ящик) was, with difficulty, prevented from smashing the old Victorian lustre chandeliers (с большим трудом удалось помешать разбить старинную викторианскую /хрустальную/ люстру с подвесками; to prevent – предотвращать; мешать; to smash – разбивать; luster – украшение-подвеска; chandelier – люстра) that he might cover himself with resplendent crystals (чтобы украситься ее сверкающими подвесками: «кристаллами»; resplendent – блестящий; сверкающий). In fact he would certainly have done so (вообще-то, он наверняка бы сделал это), had not Ruby unearthed some old pantomime paste jewels (если бы Руби не обнаружила какие-то старые поддельные украшения; to unearth – выкапывать; извлекать; обнаруживать; paste – материал для изготовления стразов /поддельных алмазов/; jewel – драгоценный


Скачать книгу
Books sex-story
Яндекс.Метрика