Седое сердце мира. Сборник прозы. Владимир Евгеньевич ПсаревЧитать онлайн книгу.
рекорд идем, да?
Я сунул голову крокодилу в пасть, и я сейчас не про поло Lacoste. Это как раз случится еще позже. Пока же я кризисный менеджер под татарским флагом. Настя с полной отдачей за мной. Ещё немного, и мы оба поедем в рехаб в одну палату к известному Паше. Девушка цитирует его легендарные строчки, иронизируя над собственными трясущимися руками.
– Мы выспимся завтра, а это останется.
Она наконец засыпает прямо в кресле, и я, преодолевая боль в спине, поднимаю ее из максимально неудобного положения, чтобы переложить хотя бы на диван.
Не думаю, что я должен был быть этим состоянием доволен, но сейчас это видится иначе. Осталось только сонное:
– Где плед?
Иное эмоций не вызывает:
– Атланта? Это Красноярск, а не Атланта.
Я представлял, как за ее пышной грудью физически сокращалось сердце. На этом пути нет ничего сложнее, но это самое важное. Это помогает чувствовать, что ты – человек. Настя поспит три часа, приедет Алиса с завтраком из «МакАвто», и мы пройдемся по детству. Из мечети за окном будет раздаваться утренний азан. Туман над Енисеем. Удивлялись, что где-то в перерывах успевали учиться. И даже без долгов.
***
Той же осенью Лилии из театрального поставили страшный диагноз – злокачественная опухоль головного мозга. Точную формулировку запамятовал. Слабое сердце не позволяло проводить операцию. Я хорошо помню каждый сантиметр того дня. Очень оперативно выяснилось, что уже не выбраться, и стало страшно. Она приехала в этот город, чтобы остыть? Начались ежедневные сибирские корпоративы в больницах.
Именно с тех пор у меня окончательно закрепилась привычка передвигаться по городу преимущественно ночами, мало спать и постоянно пить кофе. И именно с тех пор моё лицо окончательно перестало соответствовать окружающей обстановке почти в любой ситуации. Теперь это моя неисправимая системная ошибка.
Тесно между детством и тестом на беременность. Можно воспринимать дословно, можно метафорично. Так я отвечаю всем, кто вообще никуда не торопится и не видит родных у себя под носом. А потом: «Дать бы нам хоть день с усопшими, мы бы успели всё, чего не успели за годы вместе».
– Мне что, забрать у тебя всех, чтобы ты смог ценить их? А, Малюта Скуратов?
По иронии судьбы, в эти же дни, когда я пытался как-то помочь Лилии, Лильен сообщила мне о том, что беременна. Вернее не сообщила, а начала снова прятаться. Но я не буду собой, если у человека не выясню, поэтому мне пришлось поймать ее. Снова. Только глядя мне в глаза, пока я держал ее за плечи, Лильен созналась.
Рождение ребенка никогда меня не пугало – я любил детей, и всегда хотел своих. Всегда хотел полноценную семью, которой у меня, как мне казалось, не было. Покупать игрушки, ставить новогоднюю елку, водить в первый класс – вот это вот всё. Но Лильен сломилась второй раз. Я ее чувствовал – это сложно принять, когда тебе всего двадцать лет. Мало того, что ты сам не успел стать взрослым, так еще и возможность реализовать профессиональные навыки буквально