Моя тюрчанка. Степан Станиславович СказинЧитать онлайн книгу.
и куда уплыли наши червонцы. Но не зря у «Мансурова и партнеров» железная дверь с домофоном и напоминающий гориллу охранник. Сколько бы мы не ломились, нам не откроют. А может Бахром вообще перебрался на другой конец города, прихватив крокодила и черепаху. Для сосущего элитную сигару господина директора – мы только очередные ослы, чей кошелек удалось опустошить.
Но я не собирался делиться своими подозрениями с моей милой. У нее и без того не радужное настроение. Обняв любимую за талию, я сказал:
– Ты только не переживай. Ладно?.. Бахром – человек занятой человек. Как-никак директор. Он, может быть, на совещании или на важных переговорах. Он непременно перезвонит, когда освободится. В крайнем случае, сами наберем Бахрома завтра с утра…
Завтра с утра!.. Представляю, какие у нас тогда будут налитые свинцом головы и воспаленные красные глаза!.. Потому что ночь мы проведем, как совы, почти без сна – сверля себе мозг вопросом, почему блистательный господин Мансуров не позвонил. Я не знаю для чего, с упорством толкающего камень Сизифа, я пытался внушить Ширин, что все хорошо – когда все было довольно-таки плохо. Возможно, я гипнотизировал не столько мою девочку, сколько самого себя.
Милая аккуратно освободилась из моих объятий. Взгляд ее по-прежнему был потухший. Она открыла холодильник, достала из овощного отсека пару крупных картофелин. И сказала бесцветным голосом:
– Я приготовлю нам ужин.
Пока моя любимая, стоя над раковиной, мыла и чистила картофель – я сидел, теребил край скатерти и молчал. Ну а что я должен был сказать?.. По поводу не сдержавшего обещание Бахрома – я уже выдавил из себя все, что мог. А разговоры на другие темы казались неуместными. Наконец – когда Ширин высыпала на залитую маслом сковородку нарезанную соломкой картошку – я с нежностью спросил:
– Налить тебе чаю?..
Я хотел оказать моей девочке хотя бы крохотную услугу. Милая по-прежнему не поднимала на меня глаз. Плечи ее подрагивали. А у меня, при взгляде на охваченную печалью любимую, болело сердце, в которое будто воткнули ржавый гвоздь. Я чувствовал вину перед Ширин.
О, я запросто мог бы себя оправдать!.. Не из-за меня Бахром подвел нас. Я не бог, чтобы управлять поступками других людей. Да и к тому же: не исключено, что господин Мансуров в самом деле застрял на незапланированном совещании. Он позвонит завтра утром и скажет, что нашел моей девочке работу. Тогда-то от наших терзаний не останется и пыли. Мы с милой варимся в одном котле – и оба не в ответе за сложившуюся прискорбную ситуацию. Но совесть, вырастая передо мной черной тенью, выносила не подлежащий обжалованию приговор: «Виновен!.. Виновен!.. Виновен!..».
Это не ты – а Ширин мыкается на чужбине. Ты-то, слава богам, у себя на родине. И квартира, в которой ты не имеешь права прописать свою даму, все-таки почти твоя. Не у тебя истекает срок действия визы. Не тебе приходится опасаться повышенного внимания миграционной полиции.
Мужчина ты или нет?.. Тебе бы быть опорой для своей девушки. Чтобы любимая чувствовала себя