Углём и атомом. Александр ПлетнёвЧитать онлайн книгу.
вспомогательного крейсера Берлинский просил отсрочки, ссылаясь на неполадки в машинах. Связь обещал держать по беспроводному телеграфу, для чего тут же был произведен (для проверки) обмен условными сообщениями – связь была.
– Открытым текстом? – немного удивились в радиорубке на морзянку, вопросом обернувшись к капитану.
Чертов лишь пожал плечами.
А небо совсем прояснилось, и с всеобщего согласия (молча переглянувшись) решили проводить эскадру, совершив пролет над ордером беспилотником.
Чувствуя необъяснимую предвзятую торжественность.
«С чего бы?».
Присовокупив к этому порыву обоснованную рацио нальность – а почему бы и не поглядеть морское пространство по курсовому маршруту эскадры, насколько позволяла дальность летающей машины.
Предупредив, естественно, адмирала.
«Птичка» проходила на полукилометровой высоте, медленно набирая высоту.
Изображение качественное. Моргало красным в уголку экрана – велась запись.
Кильватерная колонна, оставляя широкую белую полосу, безбожно чадя обеспечителями (словно они вообще одной угольной пылью заряжены), терялась, терялась, уменьшаясь с набором высоты на просторах океана.
Зиновий отреагировал, приказав приветственно сменить «набор»[19].
Знатоки из «ямаловцев» даже что-то там прочитали торжественно-возданное.
Картинка убежала вперед.
«Рион» дымил, пенил мористее, и прошли лишь над «Ослябей».
Крыльями и тут не покачали, однако и Бэр вслед проявил сентиментальность, зная, что могут сфотографировать – запоздало что-то флажно отсигналил.
Потом уж, когда «моторчик» пробежал на возможную дальность, доложили на прием командующему, что на сто миль море пустынно.
«Счастливого пути!»
На том почитай и попрощались.
Назревая ситуацией…
Пошли вторые сутки. «Ямал» болтался в море в двадцати милях от берега, к югу от входа в Авачинскую бухту. Упаси боже подумать, что громилу водоизмещением в двадцать три с лишком тысяч тонн болтало на волнах – болтались ожиданием.
Видимость по горизонту держалась в пределах десяти километров. Море продолжало оставаться пустынным, а если на радаре и загорались метки, то ближе к прибрежной полосе – каботажные движения.
Эфир молчал, лишь шурша треском далекой неизвестной грозы.
Однажды сами послали запрос морзянкой (в конце концов, следовало определиться), так с «Лены» с задержкой ответили, что «продолжают производить починку машин».
– Тянут, – вздохнул нетерпеливый Шпаковский, взглянув на капитана, – ждут, когда наместник пожалует.
В ночь на вторые сутки вахтенный занес в журнал запись о крупном объекте на радаре, появившемся с южных румбов.
Неизвестное судно двигалось осторожно («явно по счислению» – заметил кто-то из соображающих в штурманских делах), держась сравнительно далеко от берега, пройдя всего в пяти милях от
Флажные сигналы.