Заблудший енот. Татьяна ШипошинаЧитать онлайн книгу.
в глаза кому угодно, даже учительнице. За что некоторые её недолюбливали. И втайне даже побаивались.
Училась Луша неплохо. После девятого класса ушла из школы не из-за плохой успеваемости, а по семейным обстоятельствам. Мама у неё умерла от инсульта. Осталось два брата, двенадцати и четырнадцати лет. На папашу надежды почти не было: выпивал. Поэтому, скорее всего, и мать так рано умерла.
Такой вот бич нашего общества.
Пьянка да инсульт.
Пришлось Луше воспитывать братьев. Сначала вместе с бабушкой, потом самостоятельно. Так образования и не получила. Хотя старшего брата сумела выучить в институте, а младшего в техникуме.
Вышла Луша замуж за хорошего парня, родила сына. Прожили недолго. Другой бич нашего времени не миновал Лушиного семейства: муж умер от острого лейкоза.
В принципе, лечиться попытались, но…
И все говорили Луше, словно в утешение: «Вот смотри, даже Михаил Сергеевич Горбачёв свою жену не смог вылечить! И не где-нибудь, а в Германии! Ты только прикинь, сколько у него было денег, а не смог!»
Жалко, конечно, М.С. Горбачёва и его не менее известную Раису Максимовну. Русскому человеку всех жалко, а себя – в последнюю очередь.
Осталась Луша «вековухой» в тридцать один год. Так до сих пор замуж второй раз не вышла.
Почему?
Да кто его знает! Может, пока достойного кандидата не нашла. Но, может, даже и потому, что сказано Апостолом Павлом в Евангелии: «Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться как я…»[3]
А был он, как известно, и вовсе не вступавшим в брак.
Луша ни в брак, ни в объяснения не вступала. Даже с Марией не откровенничала на эту тему. Луша стала женщиной молчаливой. Иногда – клещами слова не вытащишь. Ни доброго, ни злого.
Наверно, жизнь заставила больше молчать, чем разговаривать.
8
«Никакая» Маша поправила волосы, спадающие ниже плеч.
Слово «никакая» на данный момент подходило хозяйке енотового приюта как нельзя лучше. Можно было бы употребить ещё какое-нибудь крылатое выражение, вроде «выжатого лимона», или «черти жевали-жевали, да выплюнули», «из-под угла мешком пришибли» и много других, в том числе непечатных.
Велик и могуч русский язык!
– Сил моих больше нет, – ответила Маша и присела на табуреточку у стены. – Он, собака, вымучил меня. То да, то нет. То ушёл, то пришёл. То всё, разводится с ней, то опять не может. Детей жалко, её жалко. Только меня не жалко. Год уже мучает…
– Уйди сама.
– Не могу. Как представлю его… себя с ним… И вдруг – опять одна. Нет, не могу.
– А так – ты не одна? – Луша оторвалась от уборки. – Я вот тоже одна.
– Тебе легче. Ты не разводилась, твой муж просто умер. И сын у тебя есть.
– Ну да, – отозвалась Луша. – Мне легче. Значительно. Просто умер. Да.
Последние слова были произнесены тихо. Для себя.
Луша стояла рядом с обрубком дерева, опираясь на швабру. Парочка енотов сновала рядом, так и норовя пополоскаться в Лушином ведре.
– Маня, тебе, наверно, нравится мучиться, – сказала
Коринфянам, 1,7-8.