В пасти дракона. Александр КрасницкийЧитать онлайн книгу.
думал он, а теперь он уже чувствовал, что любит эту Уинг-Ти всем своим простым, не испорченным ещё веяниями жизни сердцем.
Об отце своей возлюбленной, старом Юнь-Ань-О, Зинченко теперь и не думал. Участь старика мало интересовала его. Пока что он думал лишь о том, что странную для него задачу можно разгадать только при помощи старика, и потому так усердно разыскивал его…
Оторвавшись на минуту от своей работы, он увидал Шатова и поспешил к нему.
– Ваш-бродь, дозвольте высказать соображение.
– Говори, какое?
– Ведь это не кто иной, как образина, «красного-то петуха» подпустил!..
– Какая образина?
– Да та самая, что на меня с ножиком полезла…
– Ты-то почём знаешь?
– Окромя него некому, ваш-бродь. Вот и Уинг-Ти пропала… Извольте судить, кто виноват…
– Какая Уинг-Ти?
– А девчонка, старикова дочка…
– Ты-то почём знаешь?
– Сердце говорит! – совершенно неожиданно сорвалось с языка у Зинченко; он густо покраснел и докончил уже застенчиво: – Извините, ваше благородие!
Шатов улыбнулся ему в ответ.
– Вот как! Ну, увидим, правду ли говорит твоё сердце!..
– Сердце-то – самый важный вещун, ваше благородие, – осмелел совершенно оправившийся от смущения казак. – Простите, ваше благородие, пойду потружусь ещё…
Он отошёл и вместе с сыновьями Юнь-Ань-О усердно принялся растаскивать тлевшие бревёшки фанзы.
Вдруг из груди казака вырвался крик не то испуга, не то изумления:
– Юнанка… мёртвый!
Среди оставшихся брёвен действительно был виден труп старого китайца. Он почти что сохранился. Упавшая крыша прикрыла его, и тело старика обуглилось только местами…
Забыв о возможности обжечься, Зинченко кинулся к трупу, и новый крик вырвался у него:
– Глядите-ка, Юнанка зарезан!
Крики казака привлекли к себе внимание. Около него сейчас же образовалась кучка солдат, матросов и китайцев. Они стояли, молча глядя на ужасную рану, зиявшую на горле убитого. Словно опытный хирург оперировал над несчастным Юнь-Ань-О. Голова держалась только на позвонках, шея же была перехвачена с одной стороны на другую ловким, верным ударом. Не было сомнения, что тут действовала опытная рука, привыкшая к операциям подобного рода.
– Что же это такое! – развёл руками Зинченко. – Кто же это его прикончил?
– Кто приканчивал, тот руки с ногой здесь не оставил! – сумрачно заметил один из матросов. – Пойди, ищи теперь ветра в поле! Эх, длиннокосые, длиннокосые!
Действительно, трудно было бы искать убийцу несчастного Юнь-Ань-О.
Едва только Шатов, а за ним и Зинченко оставили фанзу старого китайца, как Синь-Хо был уже на их месте.
– Презренный раб! Червь, недостойный пресмыкаться у ног верного! – тихо, но грозно заговорил он. – Это ты выдал меня русским?
– Клянусь, господин, памятью моих предков, что ни при чём я тут, – воскликнул Юнь-Ань-О, лицо которого выражало теперь смертельный ужас.
– Кто