Песочные часы арены. Владимир КулаковЧитать онлайн книгу.
лет прошло, никак не привыкну. Четверть века…
Светлана задумалась, улетела в прошлое, к событиям в Курске. Сгоревшему цирку. Погибшим Пашке с верной собакой Варькой, которые спасали лошадей. Тут же умершему Захарычу. К похоронам в Воронеже…
Через несколько месяцев после всех этих трагических событий у Светы родился сын. Пашка! Это все, что осталось от прошлой семьи, от ее прошлой жизни, если не считать номера с лошадьми. Да еще Веньки Грошева, друга Павла и ее надежного помощника – служащего по уходу за животными.
Валентина в тот же год бросила цирк и поселилась в монастыре, приняла иночество.
Грошев попросил Валентину быть крестной родившемуся Пашке.
– Извини, не могу. Монахи и монахини не могут быть попечителями. Церковь запрещает нам участвовать в таинстве, так как, вступив в монашество, мы отреклись от земной жизни, посвятив ее служению Господу…
Через три года после трагедии в Курске Света согласилась стать женой Грошева. Это для «Точки» стало точкой опоры. Многолетняя тайная мечта Веньки Грошева сбылась…
Глава девятая
Света с Венькой жили мирно, без ссор и размолвок. Лишь однажды тот получил по физиономии, когда, придя как-то со своей новой работы из автосервиса слегка поддатым, в дверях шутливо, но фамильярно хлопнул Светлану ниже спины с цирковой командой: «Прими!» Прихожая вздрогнула от громкой пощечины и яростного возгласа Светы: «Я тебе что, лошадь? Пашка никогда бы себе такого не позволил!..»
Венька, ее верный спутник жизни Венька, вмиг протрезвевший, стоял и хлопал глазами, толком еще не понимая, что произошло. Он, который никогда не боялся ни драк, ни ножа, ни кастета, он, который выходил один против троих и в несколько секунд укладывал любых «мордами в глину» со словами: «Чем больше шкаф, тем громче падает», сейчас стоял беспомощный и обезоруженный.
Света мгновенно остыла, прижалась к мужу.
– Ладно! Прости! Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик…
– Нет уж! В семье мужик один – я! А ты не лошадь и не баба. Ты – моя любимая женщина! С лошадьми мы завязали. С цирком тоже. Всё! Есть хочу…
Цирковой калейдоскоп прокрутился назад…
…Венька прикипел к этой работе и не представлял себе другой. Наконец его мятущаяся мечтательная натура обрела определенный покой и смысл. Во-первых, он имел возможность колесить по стране, ежемесячно менять города. Во-вторых, ему нравилось быть при лошадях. В-третьих, рядом был друг Пашка. В-четвертых, Захарыч. Который за эти несколько лет сделал из него неплохого берейтора, готовя себе замену. Научил премудростям работы с лошадьми, пошиву конских сбруй и плетению арапников. С лошадьми проблем не было, а вот с остальным дела обстояли похуже. Запах сыромятины будоражил, волновал, даже заводил. Но орудовать шилом, специальными иглами, навощенной дратвой, сшивать толстые куски кожи – все это требовало невероятного терпения, времени и призвания. Исколотые руки Веньки постоянно были в незаживающих ранах, горели огнем, что не нравилось