Всё не так, ребята!.. Рассказы о себе, любимом. И не только…. Юрий КубанинЧитать онлайн книгу.
милиция со станичными дружинниками уже поджидают. Компания по борьбе с расхитителями социалистической собственности, оказывается, проводилась. А ему персонально, видишь ли, не сообщили! Он им говорит – ребята, я ж это поле сам вспахал, сам засеял, сам культивировал, сам и перепахивать после уборки буду. Что же вы меня – за сумку кукурузы – в кутузку? А они ни в какую. План, дескать, у них.
– Господи, что же теперь будет-то?
– Председатель замолвил слово, вроде как поручился. Он же ведь у нас полный кавалер орденов Славы, к Героям Советского Союза приравнен. Строгача влепили и начёт сделали. Так что, обошлось пока…
В киноэпопее «Освобождение» есть новелла о танковой битве под Прохоровкой на Курской дуге. Тогда, как известно, лоб в лоб во встречном бою на узком пространстве сошлись более тысячи машин. Были подбиты сотни с обеих сторон. Впечатляющая сцена из ленты: горят рядом «Тигр» и «Тридцатьчетвёрка», выбираются экипажи, сходятся в рукопашной. У кого не оказывается оружия – катаются, сцепившись, по земле в тлеющих комбинезонах, бьют и душат друг друга в лютом неистовстве…
Когда я в юности смотрел фильм, подумал – художественное допущение. Оказывается, что нет, не вымысел.
Не знаю точно, к огромному сожалению: где и когда дядя Лёня начал воевать, где и когда – закончил. Не знаю, и нет желания сочинять, на какой боевой машине был он механиком водителем (а кем же ещё быть трактористу?). Не знаю, и нет желания выдумывать – участвовал ли он в знаменитом на весь мир адском танковом сражении. И не там ли пришлось ему схватиться в рукопашной со своим врагом…
Однако воображение живо рисует, как фашист вцепился дяде Лёне зубами в ребро ладони. До физического хруста разгрызаемых тонких пястных костей. Дёргать в попытке освободиться – себе дороже. Так же, как и бить в озверении драки свободной рукой по ненавистной морде. И без разницы – кто сверху, кто снизу…
Одно перед боем знает каждый солдат. Что скверный случай, когда на передёргивание затвора не будет времени, а быть может и сил, обязательно надо брать в расчёт. Опыт и логика войн диктует. Поэтому патрон, в обход инструкций безопасности, загодя загоняется в патронник. Чтобы в критической ситуации достало одной руки – выхватить пистолет, мгновенно сдвинуть большим пальцем предохранитель и выстрелить самовзводом. Успеть желательно первым.
Потом… Ладонь выдирается из ослабивших звериную хватку челюстей, в крови и слюне. Вперемешку, в чужой и своей. Потом… Судороги агонизирующего врага, мертвеющее лицо… Вскочивши на ноги, рефлекторно баюкаешь изгрызенную кисть, не сразу понимая всей глубины психической раны. И не до боли в невезучей руке. Потом… Будучи пусть и атеистом, но с вколоченным веками на генетическом уровне христианским человеколюбием, остыв от жестокой горячки боя, возвращаешься в реальность. В которой щебечут птицы, благоухает разнотравье, струится летний ветерок. Возвращаешься, чтобы навсегда остаться один на один с альбомом страшных картинок