Жуков. Мастер побед или кровавый палач?. Алекс Бертран ГромовЧитать онлайн книгу.
даже в ущерб делу. Такие политработники хотят быть добрыми дядюшками за счет дела, но это не стиль работы большевика. Я уважаю таких политработников, которые помогают своим командирам успешно решать задачи боевой подготовки, умеют сами работать засучив рукава, неустанно проводя в жизнь указания партии и правительства, и не стесняясь говорят своему командиру, где он не прав, где допустил ошибку, чтобы командир учел в своей работе и не допускал бы промахов».
По поводу знакомства с Уборевичем Жуков заметил, что у него был в гостях не «враг народа», а командующий округом, которого тогда никто к врагам не причислял.
Собрание закончилось решением «принять к сведению» сказанное Жуковым и рекомендовать тому учесть критику по поводу резкости обращения. Жуков обещал учесть, но тут же после завершения собрания со всей своей фирменной резкостью припер к стенке Тихомирова, требуя объяснить, когда тот говорил о нем правду – раньше, когда хвалил, или сегодня.
– То, что всегда говорил, – признался Тихомиров. – Но сегодня сказал то, что надо было сказать…
– Я очень жалею, что когда-то считал тебя принципиальным товарищем, – загремел Жуков, – а ты просто приспособленец!..
Впоследствии, особенно когда Жуков стал министром обороны, Тихомиров неоднократно пробовал помириться с ним. Но тщетно – маршал игнорировал письма того, кто побоялся поддержать его в один из критических моментов.
С рассказами о резкости и грубости Жукова постоянно соседствуют истории о его заступничестве за обвиненных, а то и арестованных сослуживцев. Некоторые исследователи и мемуаристы даже считают его заслугой освобождение Рокоссовского и Мерецкова, спасение от ареста заместителя командующего войсками 1-й Краснознаменной армии Дальневосточного фронта генерал-майора Николая Берзарина – будущего коменданта Берлина.
Последний имел возможность увидеть досье на себя. Произошло это весной 1941 года, после того как Берзарин, находившийся в Хабаровске, получил короткую телеграмму: «Выехать немедленно. Жуков». В Москве он узнал, что назначен на пост командующего войсками 27-й армии, штаб которой дислоцировался в Бологом на границе Калининской и Новгородской областей.
Красочный донос, обнаруженный Берзариным в папке со своим личным делом, и поныне может считаться характерным для того времени образцом этого сомнительного жанра.
«Месяца 3–4 назад я слышал, что командир 32 дивизии Берзарин арестован. Я и другие считали, что это так и должно быть, и вот почему:
1. Берзарин был порученцем у Федько не один год, и его в то время считали подхалимом. Он подхалимом и остался – это подтверждает его б. комиссар Тентов.
2. Берзарин благодаря протекции врагов Федько, Балакирева, Могон скакал, как блоха, добиваясь высокого положения, а именно: по ходатайству Федько он назначен командиром 77 полка.
Примерно через год, по ходатайству врага Балакирева, был назначен начальником 2-го отдела штаба Примгруппы.
Не