Вкус порока. Андрей Юрьевич ОрловЧитать онлайн книгу.
Отобрал у нее опасный предмет, поставил на стол и схватил за руки обезоруженную женщину. Она разочарованно выла, вырывалась…
Все происходило при свидетелях. Подбежали официанты, возбужденный администратор, прилично одетый вышибала. «Террористку» нейтрализовали. У нее были явные проблемы с головой – она извивалась, бормотала что-то нескладное.
– Александр Петрович, мы можем вызвать полицию! – крикнул администратор.
– Не надо, – замотал головой Краузе, – Ребята, выведите ее на улицу и проследите, чтобы не вернулась…
Сопротивляющуюся особу потащили к выходу. Наш столик перестал быть объектом внимания. Я поднял стул, оседлал его и с любопытством воззрился на доктора. Психоаналитик был испуган. Лицо, достойное кисти живописца, украшали фиолетовые пятна. Он прерывисто дышал, сглатывал. Выхватил платок из нагрудного кармана, утер вспотевший лоб.
– Кто бы подумал, Александр Петрович, – ехидно вымолвил я, – что профессия психоаналитика входит в число опасных профессий – наряду с военными, пожарными и промышленными альпинистами. Поздравляю, вы избежали возможности покататься на карете скорой помощи.
– Вы даже не представляете, насколько опасна моя профессия… – выдавил Краузе и посмотрел на меня как-то странно. Раньше он так не смотрел. Потом передернул плечами – должно быть, представил свое лицо, обваренное в кипятке.
– Прокомментируете, Александр Петрович? Только не говорите, что эта последовательница народовольцев вам незнакома.
– Неважно, Дмитрий Сергеевич… Возможно, когда-нибудь расскажу, но не сегодня…
«Только не это», – подумал я, – «Неужели мы еще когда-нибудь встретимся?»
Ночь, последовавшая за событиями в ресторане, была мила и трогательна. Я провел ее с хорошенькой девушкой, с которой познакомился в апреле. Чудо, нежный цветок, мечта любого мужчины – умница, скромница, с навыками ведения дел во многих областях (включая домашнее хозяйство) и потрясающая фантазерка в постели. Если бы мне в один прекрасный день понадобилось жениться, я бы выбрал именно ее. Всякий раз, когда мы встречались, терзала навязчивая мысль: почему подобные создания не подлежат хранению в труднодоступных местах? Провести с ней несколько месяцев, законсервировать и открыть через десять лет? Видимо, я был находкой для психолога – в тридцать четыре года испытывал страх семейной жизни. Страшился даже намека, отсекал любые попытки, и если дама с первых же дней намекала на возможные матримониальные отношения, спешил завершить знакомство.
Моя нынешняя пассия была не такой. Она жила одним днем, порхала, как бабочка, и выражала неподдельную радость, когда мы встречались. Несколько дней назад она вернулась из весеннего Парижа и цвела, как фиалка. Говорила по-французски, напевала «И где найти нам средства, чтоб вновь попасть туда?» Мы ужинали при свечах в моей однокомнатной берлоге на первом этаже, потом переместились в кровать и предавались радостям любви. В разгар идиллии,