Ничего особенного (сборник). Виктория ТокареваЧитать онлайн книгу.
свойственно думать и осмыслять свою жизнь. А думать больно. Он стал брать в лодку самогон, чтобы глушить себя. Чтобы не думать и не осмыслять.
– Понятно, – согласилась Зина.
– Понятно? – переспросил Аникеев.
– Ну конечно.
– И вот однажды он возвращается домой на рассвете. Под самогоном. Выходит на шоссе. Плетется, как движущийся предмет. Его сбивает какая-то машина, «Жигули» красного цвета. И уходит.
– Коррида, – задумчиво проговорила Зина.
Аникеев нахмурился. Не понял.
– Красный цвет в автомагазине называется «коррида».
– При чем тут «коррида»? Тебе было интересно?
– Очень интересно, – удрученно сказала Зина. Когда ей что-то нравилось, она не ликовала, а уставала. Аникеев знал эту ее черту.
– А понятно про что?
– Конечно, понятно. Человек и совесть.
Аникеев уперся глазами в пространство и вдруг сказал:
– А что, если фильм назвать «Коррида»?
– Коррида – это бой быков.
– Ну и что? Здесь тоже бой быков: поступки и возмездие.
Из больницы выскочил директор и энергично махнул рукой.
Зина и Аникеев устремились обратно.
Посреди предбанника стоял хирург.
– Перелом основания черепа, – сказал хирург.
Аникеев смотрел на него не спуская глаз, и хирург не мог повернуться и уйти.
– Бывает, что живут, – неопределенно сказал он. – У моего отца во время войны был перелом основания черепа. Он упал с самолета.
– С неба? – спросил помреж.
– Ну а откуда же? – удивился хирург. – Конечно, с неба.
– А сейчас? – спросила Зина.
– Директором института работает.
«Директор института, – почему-то подумал Аникеев. – А сына не мог в Москве устроить…»
Аникеев не умел сразу выключиться из работы и какое-то время, глядя на хирурга, думал о том, что сюжет рассказался и никаких провисаний не было. Кроме одного места. Он помнил все время, но забыл. Надо обязательно вспомнить… А! Вот! Вспомнил…
Аникеев повернулся к Зине:
– А как ты думаешь, кого он сбил в первый раз?
– Кто? – шепотом спросила Зина.
– Герой. Когда он ехал из пионерского лагеря. Кого он сбил? Пьяного? Или десятиклассницу? Или старуху?
– Я не могу сейчас думать об этом. И пожалуйста, не спрашивайте больше ни у кого.
– Извини… Но мне кажется, он должен сбить кого-то нейтрального.
– Козу.
– Козу? – Аникеев помолчал. – Ну, это глупости. Зритель просто обидится.
– А сколько он будет лежать? – тихо спросила костюмерша Оля.
– Пока что я не знаю, будет ли он жить, – ответил хирург.
Стало тихо, будто камнем придавило. На Олином лице всплыла растерянная улыбка, которая читалась как гримаса.
Аникеев почувствовал, почти физически, как весь белый свет сошелся клином на лице хирурга, на этой маленькой больнице. Было невероятно осознать, что за стенами есть еще какая-то другая жизнь. Есть леса и квадраты полей, дома, звери,