Церковный суд и проблемы церковной жизни. Елена БеляковаЧитать онлайн книгу.
Номоканон Фотия) не осталось правил, сверх вошедших в состав «Книги правил», в других такие правила есть, но не изучены самые сборники и не исследованы самые правила (например, в Номоканоне при Большом Требнике), а еще более потому, что пришлось бы русский перевод приспосабливать к переводу «Книги правил»;
3) существовать такой сборник правил рядом с «Книгою правил» не мог бы, потому что изложить его в виде набора правил было бы невозможно, а пришлось бы придать ему форму изложения по предметам содержания правил, и через это возникла яркая несогласованность с «Книгой правил», вредная для практического применения обоих сборников ‹…›.
Но было бы крайне желательно и необходимо осуществить мысль заявления об учреждении особой Комиссии для кодификации канонического права. Эта Комиссия могла бы к будущему Собору подготовить, если не самый кодекс канонического права, то надежный материал для его осуществления[198].
28 октября 1917 г. Собор, по предложению Соборного Совета, принял постановление об образовании особой постоянной комиссии при Святейшем Синоде по составлению канонического кодекса Православной Церкви. 17 апреля 1918 г. состоялось собрание членов Собора для обсуждения способа исполнения этого постановления. Присутствовали секретарь Собора В.П. Шеин, профессора В.Н. Бенешевич, И.И. Соколов[199], М.И. Арефьев[200], П.Д. Лапин[201], А.И. Бриллиантов, И.М. Громогласов, С.Г. Рункевич, Н.Н. Фиолетов[202], члены Собора Н.Ф. Миклашевский, С.П. Руднев[203], П.П. Менделеев, В.А. Демидов. В состав комиссии были избраны профессора В.Н. Бенешевич, И.И. Соколов, П.Д. Лапин, И.М. Громогласов и Н.Н. Фиолетов, которым было предоставлено право приглашать к участию в работах других сведущих лиц[204].
По-видимому, из-за обстоятельств революционного времени комиссия так и не приступила к работе.
Таким образом, ни работа по кодификации канонов, ни систематическое рассмотрение отдельных канонов с целью определить, применимы ли они к действительности, на Соборе, как и в Отделе церковной дисциплины, не состоялись.
Но вопросы о том, какие реформы соответствуют каноническому преданию, а какие нет, постоянно ставились как в Отделах, так и на заседаниях Собора.
Как пример дискуссии можно привести выступления на 69 заседании Собора, когда обсуждался вопрос о выборе епископов и об участии мирян в этих выборах. Епископ Волоколамский Феодор (Поздеевский) выразил убеждение, что такое участие противоречит каноническим нормам. В связи с этим он поднял вопрос о правомочности Собора отменять постановления предшествующих Соборов и заговорил о необходимости выразить полное приятие Собором предшествующих канонов:
Итак, Собору предстоит: или остаться верными в решении этого вопроса вселенскому церковному сознанию, как оно выразилось в канонах, или отступить от него и принять совсем новое, противное канонам. Нам бы хотелось прежде всего поставить вопрос: имеет ли право настоящий малый Собор отменить постановления прежних соборов,
Соколов Иван Иванович (1865-ок. 1939), д-р церк. истории, проф. СПбДА; участвовал в работе Особого Совещания при Св. Синоде по вопросам брака и развода (1907–1909); член Предсоборного Совета; зам. члена ВЦС (1918–1922); проф. Петроградского богосл. ин-та и Историко-лингвистического ин-та (1920–1924), Ленинградского ин-та истории, философии и лингвистики (1924–1933); арестован (1933), осужден на 10 лет лагерей.
Арефьев Михаил Иванович, тверской городской голова (1910–1912); депутат IV Гос. Думы.
Лапин Павел Дмитриевич, проф. Казанской дух. академии, магистр богословия; избран в члены Высшего Церковного Совета.
Фиолетов Николай Николаевич (1891–1943), приват-доц. Московского ун-та по каф. церк. права (1917); проф. церк. права Пермского ун-та (1917–1922); самый молодой член Поместного Собора (25 лет); проф. теории права и истории политических учений Саратовского ун-та (1922–1924), ф-та хозяйства и права Ташкентского ун-та (1924–1931); арестован, сослан (1932–1934); повторно арестован (1941), умер в лагере.
Руднев Сергей Петрович (1872–1935), судебный следователь, товарищ прокурора, член Окружного суда в разных губерниях. После революции – в эмиграции на Дальнем Востоке. Скончался в Харбине.