Альтернатива. Совиное гнездо. Камилла ЛысенкоЧитать онлайн книгу.
адекватные, – снова улыбнулась Майя и встала. – Красивая у вас татуировка. И редкая. Животные и птицы вообще редко получаются. Все больше какая-то абстракция или надписи…
Они вместе вышли из кабинета, который Майя быстро закрыла за собой, и двинулись вверх по лестнице.
– А что, – спросила Саша, все еще разглядывающая своего лебедя. – Совсем ни у кого не было птиц?
Майя почему-то задержалась на последней ступеньке, словно споткнувшись, отчего Александра едва не уткнулась ей в спину лбом. Девушка уже хотела спросить, все ли нормально с татуировщицей, но та вдруг резко ускорила шаг, почти добежав до выхода из салона.
Только перед дверью, уже прощально кивнув администратору за стойкой, Майя обернулась.
– Нет, – сказала она ровным голосом, и лицо ее снова превратилось в греческую статую без тени эмоций, холодную и отталкивающую. – Одна точно была. Сова.
ERROR IN RATIONE
События, меняющие историю, всегда начинаются в самых очевидных местах. Люди, ставшие во главе этих событий, редко выделяются из толпы.
В самом центре Москвы, в нескольких километрах от Кремля, в сотнях метров от Министерства Иностранных Дел и в десятке метров от Регистратуры проходило собрание, одновременно похожее на клуб по интересам, психологический семинар и несанкционированный митинг.
Полутемное пространство бара «Совиное гнездо» осталось наверху; дверь его была закрыта за последним приглашенным. Несколько десятков ног прогрохотали, процокали и простучали по кованым ступеням на подвальный этаж, где их обладатели разместились на креслах, стульях или прямо на полу, подложив для удобства подушки, вокруг блондинки в строгих очках. Она представилась Анной – и начала говорить.
С каждым ее словом – невероятным, фантасмагоричным, похожим на часть роли какого-то книжного персонажа – мир вокруг приглашенных менялся, плавился, безвозвратно теряя привычные с детства истины и законы. Более ничего не было абсолютным – все относительным; более ничего не было верным – ни самые глубокие исторические знания, ни физические правила, ни психология, ни даже цвет вечернего неба, любопытно заглядывающего в узкие подвальные окошки под потолком.
Это должно было вызвать отторжение, панику, даже агрессию; как еще может реагировать человек, только что узнавший, что ни страна, ни история, ни даже определение человека не являются таким, каким он думал? Это должно было как минимум спровоцировать недоверие, возможно, даже сарказм – все эти рассказы про то, кого на самом деле пыталась преследовать Инквизиция и почему Гитлер обладал таким невероятным влиянием на людей; что такое Возможность и почему за нее приходится платить; как с этим жить и почему об этом никому нельзя рассказывать.
Это должно было поднять шум и гам, вынудить людей подняться со своих мест и уйти, смеясь над глупыми сказками…
Но все молчали. Молчали и слушали, а на лицах постепенно, медленно, будто прорываясь сквозь толщу стереотипов и вранья, расцветало