Миротворцы. Александр МихайловскийЧитать онлайн книгу.
сада турецкого султана. В этот самый момент ко мне и подошел Желябов.
– Все рисуете, Василий Василевич? – спросил он меня.
– Рисую, Андрей Иванович, – ответил я, – каждый делает то, что может принести пользу людям. Вы вот тоже помогаете этим несчастным, и может быть, благодаря вам кое-кто из них остался в живых.
– Я как-то не подумал об этом, – растерянно произнес Желябов, – а ведь мне всегда казалось, что помощь людям, народу, заключается в несколько другом. Боже мой, как я заблуждался всего несколько месяцев назад! Как мало я знал народ, хотя и родился в семье крепостного, но родители мои были дворовыми, а не крестьянами, которые изо дня в день работали в поле. Мы пошли «в народ», но опять-таки так и не поняли ничего. И лишь здесь, в госпитале, повседневно общаясь с мужиками, по приказу царя надевшими солдатские мундиры, я стал их немного понимать. И получается, что все наша работа, все труды, все жертвы, были абсолютно бесполезны. Не хотят мужики бунтовать! Да и сам бунт – бессмыслен! Жаль, что это я понял лишь сейчас…
– Андрей Иванович, – сказал я, – вы правы, несправедливостей в мире много. Но бороться с ними посредством бунта – это как тушить пожар керосином; бунт способен лишь умножить число несправедливостей. Вспомните, что натворили французы со своей Великой Революцией. Свобода, Равенство, Братство. А чем все кончилось? Гильотинами на площадях. Вандеей. Гекатомбами трупов вершителей справедливости и их противников. Революционный задор вылился в желание завоевать мир, и взбесившуюся Марианну пришлось останавливать уже русскому солдату под Смоленском, Бородином и у Малоярославца. Будьте осторожны, Андрей Иванович, ибо благими намерениями устлана дорога в ад. Может быть, вам лучше попытаться разобраться с жизненным укладом югороссов? Ведь это тоже русские люди, но в то же время они совсем другие. Я, может быть, чего-то не понимаю в социальных теориях, но как художник внутренне чувствую, что общество их построено на совершенно иных принципах, чем Российская империя. Андрей Иванович, попытайтесь вникнуть в их мироустройство. Может, это подскажет вам путь построения такого же общества и у нас в России…
– Хорошо, Василий Васильевич, спасибо за совет, пожалуй, я так и поступлю, – ответил Желябов.
В небе опять раздался гул вертолета. Похоже, в госпиталь привезли очередную партию раненых. Последнее время среди раненых стали попадаться болгары, извлеченные русскими солдатами из турецких застенков, а также потерянные, оставшиеся без родителей дети-сироты. Война продолжалась…
Желябов с кряхтением поднялся со скамейки и походкой усталого человека побрел к госпитальным палаткам, над одной из которых развевался флаг Красного креста…
27 (15) июля 1877 года, Утро, Болгария, София.
Полковник ГРУ Вячеслав Бережной.
София медленно приходила в себя после вчерашней эйфории освобождения. Такое же невнятное тяжелое похмелье обычно бывает на следующее утро после праздника,