ОАЗИС «Джудекка». Андрей ДашковЧитать онлайн книгу.
обнаружилась воронкообразная присоска…
На дальнейшее можно было не смотреть. Для мужчины впечатления пренеприятнейшие. Даже меня передернуло, когда раздался еле слышный чавкающий звук, а затем короткий хруст. Прелюбодей дико завизжал.
Я застыл с невинной рожей, глядя на потрясающей красоты голограмму, которую явил нам ЕБ. Думаю, что личико Сирены тоже выражало в эти мгновения исключительно религиозный восторг. Убийца, стоявший справа от меня, и бровью не повел, хотя я уловил мощный выброс запаха.
Короче говоря, один только прелюбодей выдал себя воплями и движениями. Но после того, что с ним приключилось, сохранять покой могла бы лишь статуя (на разных горизонталях Монсальвата я видел множество статуй с обломанными конечностями и отбитыми фиговыми листками). Евнух крутился на полу, держась руками за пах. Я точно знал, что где-то рядом валяется его оторванное достоинство. Человечек орал непрерывно и душераздирающе. Но долго страдать ему не пришлось.
В каком-нибудь метре от меня пронеслось что-то тяжелое, обдавшее лицо холодным выдохом, – черная стремительная тень. Металл лязгнул по металлу. Этот звук заглушил последний всхлип плоти. Прелюбодей мгновенно замолк.
Я медленно повернул голову. Теперь было можно – все кончилось. Рядом со мной распластался мертвец с пробитой грудью. Он был пригвожден к ячеистому полу огромным стальным штырем толщиной с руку. Как я и предполагал, тут же валялся его окровавленный член. И кое-что еще: кусок языка, который он сам себе откусил.
В голове у меня возник неизвестно откуда взявшийся образ уродливого многоногого насекомого, пришпиленного булавкой к картонному листу. До сих пор я видел только голографические изображения бабочек… Становилось не по себе при мысли о том, что над каждым из нас торчит обращенный острием книзу кол, который может упасть в любую секунду. Смешные мы все-таки существа! Ходим по лезвию бритвы; знаем, что следующее мгновение чревато смертью, – и все же ужасаемся, когда прибирают кого-то по соседству.
Ну а «проповедь» продолжалась как ни в чем не бывало, и мы снова обратили свои подернутые дымкой печали взоры к голографическим чудесам. В дымном облаке, плывущем на фоне искусственных звезд, рождались зыбкие формы, которые постепенно приобретали очертания человеческих тел.
Вскоре до меня частично дошел замысел ЕБа – я, конечно, не мог претендовать на полное понимание. Он демонстрировал нам сиамских близнецов, сросшихся спинами. Близнецы были женского пола; их лица отличались классической красотой. У одной из женщин имелась белая паранджа, опущенная на грудь и напоминавшая салфетку. Над ее головой парил золотой нимб. Должно быть, она изображала аллегорическую Девственницу. Другой сестричке, с клеймом Зверя на нежном и гладком лбу, вероятно, выпало представлять Блудницу. Если ЕБ намекал на двойственность человеческой натуры, то я был с Ним полностью согласен.
Раздался громкий скрежет, потревоживший гармонию безмолвного парения. Плиты в центре Храма сдвинулись