Моего айдола осуждают. Рин УсамиЧитать онлайн книгу.
ногтям на ногах прицепилась сухая усталость. На улице гоняли мяч, и до моих ушей доносились далекие вскрики игроков. Каждый раз, когда я слышала какой-то звук, сознание поднималось к поверхности реальности на полтора сантиметра.
Я не нашла форму, которую два дня назад выстирала и подготовила для репетиции. Одетая в одну белую блузку, я обыскала всю комнату, а поскольку делала это в шесть утра, то, так и не найдя форму, завалилась в постель, будто пыталась убежать от чего-то, и проспала до обеда. Однако после пробуждения окружающая реальность не изменилась. Перевернутая вверх дном комната напоминала мойку для посуды в закусочной, где я подрабатываю, и что с ней делать, было непонятно.
Я пошарила под кроватью и выудила оттуда зеленый DVD, весь в пыли. Это была запись спектакля про Питера Пэна, который я смотрела в детстве. Я засунула диск в проигрыватель, на экране появилась цветная заставка – диск работал. Иногда по изображению пробегали полосы – наверное, из-за царапин на диске.
Прежде всего я почувствовала боль. Сначала – мгновенную острую боль, которая как будто пронзила меня, а потом – боль как от удара, когда тебя отталкивают в сторону. Когда мальчик оперся руками на подоконник и заскочил в комнату, а потом начал болтать в воздухе ногами, одетыми в короткие сапожки, заостренные кончики его сапог вонзились мне в сердце и безжалостно подкинули его вверх. Кажется, я помню эту боль. Это был первый год старшей школы, и к тому времени моя плоть уже, кажется, сроднилась с болью; она клубилась внутри, а иногда, словно опомнившись, превращалась просто в плотный сгусток. Болело так, как в четыре года, когда слезы выступают сами по себе, даже если ты просто упала. Словно мигом распространившись из одной точки, где возникла боль, ощущения вернулись в тело, зернистое изображение обрело цвет и свет, и мир стал четким. Маленькая фигурка в зеленом мягко приблизилась к лежащей на постели девочке и ткнула ее в плечо. Потом легонько потрясла. «Эй!» – раздался приятный звонкий голос, и я подумала: «Это Питер Пэн!» Это совершенно точно был тот мальчик, который когда-то пролетел над моей головой.
Питер Пэн, сверкая дерзким взором, каждый раз произносил слова энергично, словно взывая к кому-то. Все слова он произносил одинаково. Его движения тоже были одинаково наигранными, но то, как он втягивал воздух и старательно произносил слова, заставляло меня так же втягивать воздух и с шумом выдыхать его обратно. Я заметила, что стараюсь слиться с ним в одно целое. Когда он начинал бегать вокруг, по моим застывшим без движения белым бедрам пробегала судорога. Глядя, как он плачет, потому что его тень изгрызла собака, я хотела обнять его вместе с его печалью, которая передавалась мне. Пробужденное сердце тяжело выталкивало кровь и волнами гнало по телу жар. Этот жар не мог вырваться наружу и оставался в сжатых кулаках и в бедрах моих согнутых ног. Питер Пэн отчаянно махал своим тоненьким мечом, его загоняли в угол, оружие противника царапало его бок, и каждый раз я чувствовала, как холодное лезвие пронзает мои внутренности. Когда он