Сто страшных историй. Генри Лайон ОлдиЧитать онлайн книгу.
Сомнение. Мне не требовалось видеть лица Асами, чтобы все это уловить.
– Не знаю, господин. Наверное, господин.
– Продолжай, не бойся.
– Эйта ее хорошо знал. Мы у него тофу на продажу берем.
Не дожидаясь следующего, вполне очевидного вопроса, Асами указала рукой в сторону соседнего дома. Ну, уже что-то. Для начала хватит.
– Жди меня. Оба ждите: ты и твой муж. Я вернусь со свидетелями.
– Заявление о фуккацу? Свидетелем? А что, могу и свидетелем!
Эйта – румяный старичок-колобок – был живым воплощение бога Дарумы, подателя счастья и радости. Обнажен по пояс, являя взорам внушительный живот, Эйта степенно оглаживал то свое впечатляющее вместилище счастья, то седенькую бородку. Когда он радостно улыбался, а он это делал постоянно, от глаз разбегались веселые лучики морщинок. При этом Эйта не забывал помешивать кашицу из перетертых соевых бобов – варево бродило в огромном котле, под которым едва теплился огонь очага.
– Сейчас, оденусь только…
И завопил во все горло:
– Айна! Айна! Иди сюда, пригляди за котлом.
Кисловатый запах, что шел от котла с будущим тофу, был не слишком аппетитным. Тем не менее, голод мой разгорелся с новой силой. Что за напасть такая сегодня?! Отвернувшись, я сглотнул наполнившую рот слюну. Из дома вприпрыжку выбежала совсем еще юная девушка в нарядном кимоно цвета весенней листвы. Дочь? Вряд ли. Внучка, не иначе. Зарделась, увидев меня, низко поклонилась – и, с привычной ловкостью подвязав рукава, сменила деда у котла. Плоской деревянной мешалкой она орудовала не хуже Эйта, при этом успевая коситься на меня и улыбаться украдкой.
Вот ведь! Настоящий дом радости. Сам не заметил, как настроение поднялось. С немалым трудом я стер с губ ответную улыбку. Я при исполнении! Некогда нам девчонкам глазки строить.
– Как оденетесь, идите во двор Мэмору. Ждите там.
4
Кушай, бабушка!
Пока Асами бегала в дом за циновками и подушкой (циновки – всем присутствующим, подушка – лично господину дознавателю), пока расстилала циновки во дворе, то и дело прерываясь на досмотр коптильни – не пригорает ли тофу… Подготовка к началу дознания затягивалась, ускорить ее вряд ли было возможно, и я от нечего делать бродил по двору – сколько там того двора? – а позже свернул за дом. Узкий проход между забором и западной стеной жилища вывел меня в скромный сад. Три абрикоса, одна сакура – и буйные заросли бурьяна, где с легкостью укрылась бы небольшая армия хитоцумэ-кодзо: одноглазых мальчишек-призраков, тех еще пакостников, если верить рассказчикам страшных историй.
Бурьян шевельнулся.
– Кушай, – произнес детский голос. – Ну кушай же!
Кажется, в этом доме все помешались на еде.
Я сунулся в бурьян и обнаружил мальчика лет пяти. Нет, не призрак: оба глаза на месте, просто красные, заплаканные. Малец был голым по пояс, в широченных штанах цвета мокрой земли. Ну да, сосед Мэмору тоже встретил меня с обнаженным торсом. Принято у них так в квартале, что ли? Увы, комплекцией ребенок ничуть не напоминал жизнерадостного