Счастье…это?. Виктор Шафидинович ТагировЧитать онлайн книгу.
сердечную теплоту, а от зла взять решимость, смелость, храбрость, стойкость, все лучшее, ведь именно этого добру и не хватает. Вспомни свои ощущения, когда ты по-настоящему злился на себя, сколько решимости у тебя было. Помнишь? Только тогда и наступит внутри человека баланс дора и зла, к которому он должен стремиться, не к борьбе Фина, а к балансу, понимаешь? И тогда человек все увидит в другом свете, абсолютно другом, и жизнь его заиграет совсем другими красками, и сердце его откроется и будет нести людям свет и доброту. И тогда откроются тебе многие истины, недоступные тебе до настоящего времени.
Афиноген заворожено смотрел на Аглаю, он не мог поверить, в то, что сейчас услышал. Такие простые слова, были так понятны, что он не мог сообразить, как он раньше сам до этого не дошел.
– А, когда баланса нет, тогда? – хмурясь спросил он,– получаюсь, я?
– Да, тогда получаешься, ты! Алкаш, и отморозок бросивший мать, жену и дочь! Теперь дошло? Ты пей кофе, пей, чего ты так на меня уставился? За каменной стеной жалости к себе любимому и на весь свет обиженному, тебе даже не хватило злости разозлиться на себя как следует и на, что-то решиться. И сил оставалось у такого сильного и здорового мужика, только на то, чтобы открыть холодильник и поднять стакан. Ладно, мальчики пойду я, дел еще полно. Засиделась я чего-то.
Порфирий убрал чашки и печенье. Аглая повернулась к Афиногену.
– Без обид?
– Ну, какие обиды, только злость на себя любимого, – усмехнулся Афиноген.
– Обещай, что осмыслишь это все, только чур сам без Фиры.
– Обещаю.
– Ну, и хорошо. Развлекайтесь тут, мальчики, я ушла.
Когда дверь за ней закрылась Афиноген покачал головой и повернулся к Порфирию.
– Вы сколько вместе живете?
– Для тебя всегда,
– Это, как всегда.
– Если я отвечу тебе двести тридцать два года и шесть месяцев, это в твое измерение вложится.
– Нет, – Афиноген удивленно помотал головой.
– Значит всегда. Три года, если тебе интересно.
– Я думаю, ты в первый раз правду сказал, что-то мне кажется, что лет двести не меньше.
Минут через тридцать зашла Валерия с контейнерами для еды. Она молча прошла на кухню и стал накрывать стол для обеда. Порфирий долго наблюдал за ней, пока наконец его терпение не лопнуло.
– Что, это тут за командир такой объявился? Ходит тут как у себя дома. Ты почему не в школе?
– Дядя Порфирий, ну чего вы злитесь, меня тетя Аглая отправила.
– Куда отправила?
– Сюда! Я ее на улице встретила. Она мне сказала иди, Лерочка, покорми моих чудаков, а то с утра голодные сидят, и контейнеры отдала, передала, чтобы за хозяйку стол накрыла и покормила вас.
– Пошли обедать, усмехнулся Афиноген, – ты с нами, принцесса?
– Нет, у меня тренировка через полчаса, пропускать нельзя.
Она вышла из офиса и на прощание помахала им рукой. Они зашли на кухню и сели обедать. Афиноген какое-то время рассеяно ковырял вилкой в еде, порываясь, что-то спросить у Порфирия. Наконец он не выдержал.
– Нет,