Калейдоскоп, или Наперегонки с самим собой. Лев Юрьевич АльтмаркЧитать онлайн книгу.

      Но не только книги начали интересовать Яшку. Помимо всего, ему очень понравилось вслух и громко декламировать какие-нибудь торжественные стихи о родине и петь патриотические песни о Ленине или бригантине. Это был такой подъём, такая радость! Чего только стоила самая любимая, слёзно-торжественная песня «Орлёнок, орлёнок, взлети выше неба…». При этом Яшка обязательно должен был стоять на стульчике и чуть ли не кожей ощущать, как взгляды взрослых скользят по нему, а их губы непроизвольно шепчут:

      – Какой маленький, а уже такое выдаёт!

      Жаль было лишь одного: голосок у него негромкий, а в детсадовской группе всегда находился кто-то, кто мог декламировать и орать песни про Ленина громче Яшки. Этого счастливчика всегда и ставили на стульчик первым. Взгляды взрослых скользили только по нему, а их губы шептали то, что изначально предназначалось лишь Яшке:

      – Какой маленький, а уже такое выдаёт!

      Каждый раз на утреннике после окончания декламаций и песен все, включая взрослых, принимались веселиться вокруг новогодней ёлки или портрета вождя, если это был какой-то из пролетарских праздников, а Яшка с обидой убегал в полутёмный коридор и вполголоса, чтобы никто не услышал, но чётко и внятно, как мог только он один и никто другой, проговаривал прочитанные не им стихи и пел спетые не им песни. И так это выходило драматично и прекрасно, что на глазах всегда выступали невольные и счастливые слёзы. Но в то же время ему очень не хотелось, чтобы кто-то его в этот момент увидел.

      Только после этого для Яшки начинался праздник. Он утирал кулаком слёзы и опустошённый возвращался в зал, где бренчало пианино, раздавались громкие голоса, а дети водили хороводы по указанию воспитательницы или просто бесились уже без всяких указаний.

      Хоть он и по-прежнему был уверен, что мир устроен подло и несправедливо, а слава достаётся вовсе не тому, кому предназначена, обиды как-то сами собой рассасывались, и в его маленьком наивном сердечке начинала теплиться новая надежда на то, что не всё ещё потеряно и главное впереди. Его час непременно настанет, и все услышат, как замечательно и артистично Яша Рабинович поёт песни и декламирует стихи. Даже Ленин и орлёнок в этом не сомневались и ждали своего часа.

      Но долгожданная слава и известность всё не приходили… Впрочем и сегодня, пожалуй, когда он давно распрощался с детством, ожидать особо нечего. Хотя в сердечке до сих пор не угасает надежда – та, наивная, детская, а по спине всё так же пробегает лёгкая радостная дрожь в предвкушении будущего триумфа…