Незаконно живущий. Георгий Тимофеевич СаликовЧитать онлайн книгу.
Эти воздушные толщи преодолевали путь от чёрных округлых вершин, окаймлённых седыми ледниками, до серебристого мшистого подножия, изъеденного своеобразным орнаментом из желобков, балок, овражков да бледных узких озёр.
Наиболее плотная область ниспадающего ветра обстоятельно проседала внизу на холмистой равнине. Она вязко расползалась гущиной по дну ветвящихся впадин, широких и мелких, выгибалась над водами озёр, проникала в узкие щели камней, вросших в землю, – многочисленных и разновеликих. А по пути – бесцеремонно придавливала долу скудные поросли жестковатого вереска.
Верхняя стлань потока, заметно разреженная, хоть и продолжала ниспадать, слабо приподнималась над склоном и слегка скукоживалась, не предполагая каких-либо дальнейших поступков.
Ещё один пласт, затёртый меж ними, чуть полегче нижнего, но увесистее верхнего, однако столь же ненастный и вредоносный для всякой жизни, коротенько подзастыл над слегка наклонной поверхностью, как бы набряк, создавая впереди себя выпуклые клубы внутренней мощи. Он словно пробовал мускулатуру для решительного действия. И вот, будто чьими-то властными пальцами выдавливаемый изнутри пространства меж двух иных пластов, этот упругий серединный слой тронулся вперёд. Вскоре выдающаяся воздушная масса, переменчиво поблёскивая лиловым холодом с изумрудным оттенком, всем своим воинством двинулась в сторону Ботнического залива. Но снижаться она пока не собиралась, и почти не задевала поверхности воды, местами ещё беспечно колыхающейся, изображая детские качели, а кое-где опасливо озирающейся в небо.
Быстрота продвижения леденящего пласта атмосферы продолжала нарастать над гладью вод, не находя для себя сколько-нибудь заметных препон. И, – после беспрепятственного огибания берега лесистой земли, повсеместно залитой зеркальными озёрами, он сумел развить курьерскую скорость, используя размашистый левый поворот. Мимоходом удачно обзавёлся тяжеловатыми тучами, близкими ему по боковой родственной линии.
Наконец, жадные языки скандинавского холода всё-таки дотронулись до спокойного тела мелководья, но уже залива иного, Финского, недалеко от устья Невы. Надавив касательным движением, наподобие бульдозера, на приглаженную поверхность воды, испускающую скромное тепло, плуг ветра погнал перед собой широкую и длинную волну.
* * *
На значительном расстоянии от берега, в маленькой лодочке сидел человек. Он как раз потерял вёсла и тоскливо размышлял о нелёгкой жизни ближайшего будущего. Правда, и чуть раньше его одолевали думы. Без тоски и без радости забирались они глубоко внутрь души за счёт полного отрешения от внешности своей, и от наружной среды обитания. Вот и не заприметил обитатель небольшого челна, когда вёсла, оставленные без внимания, одно за другим, тайком выскользнули из рук его, и раздольно протянулись по воде. Не достать.
А человек, уронивший вёсла в область недосягаемости, на них уже и не глядел. И о тревожном будущем не размышлял. Отвлёкся. Уж коли покинул он сознанием бесконечный внутренний мир, то попросту переключился на сферы дальние, обделяя вниманием тесно и коварно окружающее ближнее пространство. Отвернул взгляд от воды на небо. И удивился. И очаровался увиденным представлением. Там с полной жизненной отдачей осуществлялось природное явление, будто поставленное гением заезжего модернистского режиссёра.
Посреди ультрамаринового неба, там-сям висели острова ослепительных кудлатых облаков, неподвижно, изменяя лишь рисунок, и, по обычаю, изображали всяких зверюшек, здешних и заморских. И подавали облик безграничной независимости. Значительно выше двигались облачка поменьше, тоже белые, но слегка пригашенные, плосковатые, похожие на свежеприготовленные вареники с таинственной начинкой, обсыпанные мукой. Они плавно и равномерно смещались со светлого юга на меркнущий север. Будто невидимый опытный повар щедрым движением ловких рук отряжал кулинарный шедевр к воображаемому столу, и предлагал угощение для всех желающих, без разбора. Нате вам счастье. Да сам с предвкушением готовился охотно поглядеть издалека на аппетитное их поедание. Пониже, но почти наперерез подобию вареников, торопливо шли сероватые тучки, сходные с косматыми клочками ваты, наспех и озорно выдернутыми детишками из дедовской стёганки. Та, вероятно, слишком слежалась, и никому вроде не нужна. Их как бы мела невидимая матушкина метла куда-то вон со двора. А издалека, совсем внизу, – со стороны запада стремительно и почти касаясь воды, накатывались тяжёлые буро-свинцовые кругляки иных туч, изображая из себя недоброе нашествие, чуждое вообще всему свету.
«Надо же, – человек хихикнул и добавил в нелёгкую думу-подуму едкое замечание, – совершенно нет согласия на небесах». И опустил голову, не фокусируя зрение ни на чём.
А вскоре лодочка и он в ней, – уже оказались в тонком пространстве меж дошедшего сюда и продолжающего наступать свинца туч (сверху), и ни с того ни с сего активно закипающей поверхностью воды (снизу). Человек прищурился, помотал головой, да стал искоса поглядывать поверх себя на ускоренно изменяющееся представление фантастической постановки. Уф.
Там кое-где ещё сохранялись прорехи в ниспавшем гнетущем воинстве, и было видно, как повыше тёмных