Бельведер. Дмитрий Дмитриевич ПирьянЧитать онлайн книгу.
Мне нужны мотивы. Причины. Надеюсь, понимаете?.. Ни кем он был убит…это дело второе… Найдёшь – притащишь… Императору тем самым думы его не облегчит. А почему он был убит? Да такие мотивы, чтоб Александру Второму Николаевичу и размышлять не пришлось о всяком сожалении о лекаре. И чтоб воскликнул: «Поделом!..» И кулачищем по столу!.. Справитесь?..
– Справлюсь, Александр Фёдорович.
– Ну и ступайте себе с Богом.
Губернский прокурор расправился в плечах, призадумался: «Чёрт же его знает? Главное в этом деле по следствию не выйти, как говорится, на самих себя. Двор такого обстоятельства обычно не прощает», – встряхнул затёкшими кистями; во время разговора с капитаном всё так и мял себе в суставах пальцы… Окликнул флигель-адъютанта:
– Павлов!.. Голубчик, чаю… горячего… с лимончиком… На улицах погоды превосходные, теплынь… А я, видишь ли, с чего-то зябну.
Глава 5
В этот же час на втором этаже здания за номером 35 по Римского-Корсакова, в кухне при лазарете Красного Креста, сёстры милосердия варили из перловой крупы кашу.
Не то чтобы им самим нравился этот сельскохозяйственный ячменный продукт или умело состряпанное кушанье из него. Совершенно нет. Сёстры терпеть не могли за обедом постную, едва присоленную перловку и кухарили ею больше из принуждения, чем в радость. Перловая крупа назначалась в лазарете к обязательному употреблению в утверждённом Ея Принцессы высоким соизволением… регламенте кормления, то бишь в меню. А значит, что хочешь – не хочешь, но варить и скармливать пациентам обозначенный продукт стало уже быть обязательным. Да и самим откушивать приходилось, как говорится, в знак солидарности питаться с ранеными и больными из одного котла.
Штатно назначенной стряпухи в лазарет – не получилось. Поэтому сёстры милосердия кухарили к завтраку и ужину по очереди. А уже к обеду – все разом.
Сегодня к обеду перловку кашеварила Вишневская. Горская в тот же час стряпала кубанский борщ.
Провернув шумовкой в котле, Вишневская отёрла передником руки и посетовала:
– Какой дьявол надоумил смотрительницу возиться с перловкой? Мало того, что добрую половину пациенты не едят – выбрасываем в отхожее, так ещё и сварить – наплачешься. Сколь бурлит, а в потребную кашу не распаривается. И так, и сяк толки её шумовкой, она – что дробь.
– Кипятка в котёл долей, – посоветовала ей сестра Горская и уязвила: – Пропорции не соблюдаешь, Мария. Воды недостаточно. Соль в крупу – сразу, а не потом. Оттого размякнет.
– Так и доливала, – вспыхнула Вишневская. – Учи уже меня!
– Не учу вовсе, а советую, – объяснилась Горская.
– Сама дело знаю, – фыркнула Вишневская. —Терпеть перловку не могу. Всем естеством ненавижу. Не варится она, проклятая.
– Ой, мне ли не понять, – согласилась Горская. – Я и в свой черёд варю perle[11] не в радость. А кушать такое варево вовсе не могу – давлюсь первой ложкой.
Однако от своего не отступилась, ущипнула напарницу:
– А
Жемчужина (